Особенно,... 
50 
— Так что вы хотите узнать? — спросил Стюарт.
Бэнкс кивнул Уинсом, и она включила небольшой монитор, который они перед этим настроили. Первый фрагмент показывал Хейли, уходящую от своих приятелей, среди которых был и Кинси, и скрывающуюся в Тейлор-ярде. Время — двенадцать двадцать — появилось в нижней части экрана вместе с датой и другими техническими параметрами, исключающими возможность фальсификации. Во втором фрагменте Стюарт Кинси торопливыми шагами выходил из аркады на Касл-роуд. Время — двенадцать сорок. После окончания просмотра Бэнкс выдержал паузу, давая молодому человеку обдумать увиденное, а затем сказал:
— Что ни говори, Стюарт, а вляпался ты здорово. Что ты делал в Лабиринте, до того как в двенадцать часов сорок минут выбежал оттуда?
— Ясное дело, искал Хейли. Но я ее не убивал.
— Тогда расскажи, как все было.
— Все было так, как вы видели в первом фрагменте. Мы распрощались, выйдя из «Фонтана». Хейли была… ну, в сильном подпитии, как вы наверняка догадались.
— Да, мы это поняли, — поддержал его Бэнкс. — Но вы вроде бы о чем-то спорили. Почему она собиралась в Лабиринт одна?
— Вы же знаете…
— Скажи ты, Стюарт.
— Она хотела пописать, понятно? Сортир в «Фонтане» не работал. А она здорово набралась, и ей хотелось пописать. Вот и все. Вы подумали, что мы спорим, а мы просто пытались убедить ее не делать глупостей. Но если Хейли упрется, то вразумить ее вообще невозможно, особенно когда она в подпитии.
— А она не говорила, что ей надо с кем-то встретиться?
— Нет.
— Она не боялась?
— А чего ей было бояться? Разве она знала, что там ее поджидает убийца?
— Понятно, — заключил Бэнкс. — Неужто она не могла дотерпеть, пока вы дойдете до клуба «Бар Нан»?
— Она не испытывала стеснения в подобных делах. Ей нравилось вести себя вызывающе, и ей было плевать на то, что подумают люди. А кроме того, она не собиралась идти с нами в «Бар Нан». Сказала, ей там музыка не нравится.
— А куда она собиралась идти?
— Не знаю.
— Ладно, Стюарт. Ты вышел в Лабиринт через задний выход клуба «Бар Нан» почти сразу после того, как вы туда пришли. Почему?
— Пошел посмотреть, все ли в порядке с Хейли.
— Так ты волновался за нее? Но ведь только что ты говорил, что не думал, будто ей грозит опасность.
— Да, но понимаете, внезапно меня будто осенило: там же темно, она может заблудиться или… ну, не знаю, ногу подвернуть…
— А ты бы там не заблудился? Ты хорошо ориентируешься в Лабиринте?
— Я просто об этом не подумал.
— Что-то не верится. Ты, видно, кинулся туда, чтобы посмотреть, как Хейли Дэниэлс писает. Стюарт, а ты, часом, не извращенец?
— Нет! Я же говорю вам, все было совсем не так. Я хотел… хотел посмотреть, куда она пошла.
— Как это понимать?
— Неужели не ясно? Я хотел посмотреть, куда она пойдет после того, как… вы понимаете. Прошу вас, поверьте мне! Пожалуйста. Я никогда бы не обидел Хейли! У меня и в мыслях не было…
— Ты любил ее?
— Не знаю, была ли это любовь, — ответил Кинси, — но я часто мечтал оказаться с ней в постели.
Похоже, он говорит правду, подумал Бэнкс и спросил:
— А Хейли это знала?
— Я и не скрывал этого.
— И как она к этому относилась?
— Говорила, что мы друзья. Хейли была человеком настроения: сегодня так, завтра эдак.
— Ну а как ты к этому относился?
— Что вы имеете в виду?
— Она ведь тебя отвергла. Ты на нее сердился?
— Да нет, все было не так!
— Ты хочешь сказать, что она принимала твои ухаживания? Тогда я чего-то не понимаю.
— Да я и не ухаживал за ней.
— Тогда откуда она знала, что ты проявляешь к ней интерес?
— Мы разговаривали, проводили вместе много времени, у нас были общие интересы, общие знакомые, нам нравились одни и те же группы, иногда мы ходили в кино. И между нами возникало какое-то особое притяжение… Вы же знаете, так действительно бывает.
— И что, Хейли тоже это чувствовала? — спросил Бэнкс.
— Если и чувствовала, то не воспринимала всерьез. Хейли не выставляла напоказ свои симпатии и антипатии. Поди разбери, как она к тебе на самом деле относится… Ей было уютно в толпе, нравилось быть душой компании.
— Она любила быть в центре внимания?
— Да, и ей это легко удавалось. Она была заметной и знала это. Иногда, бывало, расшумится, но весело так, без обид… Мне кажется, так она отшивала особо настырных, старалась держать тех, кто искал близких отношений, на расстоянии вытянутой руки. В больших компаниях так бывает: заговоришь с ней, она отвечает, но еще не успеешь понять, что она сказала, как в беседе уже участвуют все, и она смеется над чьей-то шуткой. Мне даже ненадолго не удавалось почувствовать ее… своей.
50 
