Особенно,... 
142 
Как только они вышли, Шивон быстро спустилась на служебную стоянку и прыгнула в свой автомобиль. Мотор завелся сразу, и она рванула с места так, что завизжали покрышки. В эти мгновения ее занимал только один главный вопрос: почему Старр ничего ей не сказал… почему не обратился к ней. Вместо нее он взял с собой одного из ее парней, и кого?! Рэя Рейнольдса!!! Почему Старр так с ней обошелся? Может быть, потому, что она ушла из участка, ничего ему не сказав, и инспектор решил раз и навсегда поставить ее на место?
Иными словами, у Шивон хватало вопросов, которые ей хотелось бы задать инспектору Старру лично.
На Лит-стрит она повернула направо и сразу же резко свернула налево, на Норт-бридж, промчалась по ней к Трону и свернула направо, на Блэр-стрит, в очередной раз оказавшись напротив квартиры Нэнси Зиверайт. Дикторы в телике часто называли Лондон «маленьким городком», но это означало только одно: никто из них ни разу не был в Эдинбурге. Меньше чем через восемь минут Шивон уже сворачивала на стоянку возле морга. Ставя автомобиль рядом с машиной Рейнольдса, она спросила себя, удалось ли ей побить его время. Кроме их двух машин на площадке стоял большой «мерседес-бенц» устаревшей модели и два белых фургона без опознавательных знаков, принадлежавшие моргу. Обойдя их, Шивон протиснулась мимо «мерседеса» к дверце с надписью «Служебный вход» и, повернув ручку, без колебаний вошла. В коридоре, в который она попала, не было ни одного человека, пустой оказалась и комната для сотрудников, хотя из носика недавно вскипевшего чайника еще поднималась струйка пара. Миновав хранилище, Шивон отворила еще одну дверь и поднялась на этаж выше. Именно здесь находились главный вход, вестибюль и зал, где родственники дожидались процедуры опознания и где оформлялись все необходимые документы. Обычно в зале стояла гнетущая тишина или звучали приглушенные всхлипывания и сдавленные рыдания, но сегодня все было по-другому.
Николая Стахова Шивон узнала сразу — отчасти благодаря длинному тяжелому пальто, которое было на нем в их прошлую встречу, когда представитель русского консульства приезжал в участок. Рядом с ним стоял еще один человек — тоже русский, если судить по лицу и одежде. Он был лет на пять моложе Стахова, дюймов на пять выше и намного шире в плечах. Его Шивон видела впервые. Стахов пытался на хорошем английском в чем-то убедить Дерека Старра, который стоял перед ним, слегка расставив ноги и упрямо скрестив руки на груди. У него был такой вид, словно он готов броситься в драку. Рядом с шефом Шивон увидела Рэя Рейнольдса, позади полицейских стояли четверо служителей морга.
— У нас есть такое право, — продолжал втолковывать Стахов. — На нашей стороне не только закон, но и все морально-этические нормы.
— Полицейское расследование обстоятельств гибели вашего соотечественника еще не закончено, — возразил Старр. — И по закону тело должно оставаться в морге на случай, если потребуются какие-то дополнительные экспертизы.
Стахов, бросив взгляд через плечо, заметил вошедшую в зал Шивон.
— Рассудите нас, пожалуйста! — воззвал он, и Шивон сделала несколько шагов вперед.
— А в чем проблема? — спросила она.
Старр бросил на нее сердитый взгляд:
— Консульство намерено забрать тело Федорова, чтобы перевезти его на родину.
— Александр Федоров должен быть похоронен в своей родной земле, — напыщенно снизал Стахов.
— Это написано в его завещании? — осведомилась Шивон.
— Написано или не написано, но его жена похоронена в Москве, и…
— Как раз об этом я и хотела вас спросить, — перебила Шивон. Разговаривай с ней, Стахов был вынужден повернуться к Cтappy чуть ли не спиной, что, похоже, изрядно раздражало инспектора. — Как умерла супруга мистера Федорова?
— Она умерла от рака, — ответил Стахов. — Ей предлагали лечь на операцию, но она не согласилась, так как боялась потерять ребенка, которого вынашивала. — Стахов слегка пожал плечами. — К сожалению, ребенок появился на свет мертвым, а к тому моменту оперировать было уже поздно. После родов жена Федорова прожила всего несколько дней.
Шивон медленно кивнула. Эта печальная история, похоже, охладила страсти, и в зале снова пало тихо.
— Александр Федоров погиб больше недели назад, — проговорила она. — Восемь дней вы молчали, а теперь вдруг заторопились. Почему? Откуда такая спешка?
— Мы хотим только одного: вернуть тело на родину и похоронить со всеми почестями, подобающими… фигуре такого масштаба.
142 
