Особенно,... 
104 
— Мне казалось, вы нам сами расскажете. Соседи видели, как вы приехали как раз около семи.
— В таком случае соседи ошибаются. Кстати, кто именно? Эта корова из вон того дома?
— Некто видел, как вы подъехали к дому, вышли из машины и скрылись за дверью. Все это вы проделали в спешном порядке. Чем вы это объясните? Вы же не станете спорить, что «триумф» сложно перепутать с другой машиной.
— Выходит, что легко. Я был дома, инспектор.
— И сегодня утром?
— Сегодня?.. И сегодня.
— Двигатель еще теплый.
— И поэтому убийца — я? Значит, все, решено?
— Я еще ничего конкретно не решил. Я хочу знать, где вы были, вот и все.
— Дома. Я уже сказал. Не знаю, кого там увидели мои соседи. Но это был не я.
— Понятно.
Линли взглянул на Хейверс. Ему стало скучно, он устал от баталий с этим шведом. От Торсона требуется всего лишь правда. И только одним способом можно ее добиться.
— Сержант, прошу вас.
А Хейверс только этого и ждала. Со всеми подобающими церемониями она открыла блокнот на последней странице, где находился текст официального предупреждения. Линли в тысячный раз слушал, как Хейверс зачитывает текст, наверняка она знала его слово в слово, но продолжала читать, чтобы прибавить весу происходящему, а Линли с нарастающей неприязнью к Леннарту Торсону не стал лишать Хейверс возможности насладиться своей ролью.
— Итак, — произнес Линли, когда Хейверс закончила, — где вы были в воскресенье вечером, мистер Торсон? Где вы были рано утром в понедельник?
— Я требую адвоката.
Линли махнул рукой на телефон на стене:
— Пожалуйста. Мы никуда не спешим.
— Вы же знаете, что в такой час я никого не найду.
— Прекрасно. Мы подождем.
Торсон покачал головой, красноречиво, не сказать наигранно, изображая омерзение.
—Ладно. Я ехал в Сент-Стивенз-Колледж рано утром в понедельник. Со мной хотела встретиться одна старшекурсница. Я забыл ее работу дома, спешно вернулся, чтобы успеть на встречу вовремя. Что вам еще не терпится узнать?
— Ее работа. Понимаю. А сегодня?
— А сегодня ничего.
— Тогда как вы объясните состояние «триумфа»? Кроме того, что двигатель теплый, вся машина покрыта влагой. Где вы останавливались ночью?
— Здесь.
— Значит, мы должны поверить, что с утра вы вышли к машине, по неведомым причинам протерли ветровое стекло, вернулись в дом и отправились мыться?
— Да неинтересно мне, что вы оба…
— А еще просто так, развлечения ради, разогрели двигатель, хотя никуда конкретно не собирались?
— Я уже сказал…
— Вы уже много чего успели сказать, мистер Торсон. Только слишком много несостыковок.
— Если вы думаете, что я убил эту маленькую чертову сучку…
Линли поднялся:
— Мне нужно взглянуть на ваш гардероб. Торсон отпихнул кружку. Она заскользила по столу и свалилась в мойку.
— Вам понадобится ордер на обыск. И вы прекрасно это знаете!
— Если вы не виноваты, тогда и бояться нечего, не правда ли, мистер Торсон? Познакомьте нас со старшекурсницей, с которой вы встречались в понедельник утром, и отдайте нам все черные вещи, которые у вас имеются. Мы нашли на теле Елены Уивер черные волокна, — смесь полиэстера, вискозы и хлопка, и поэтому нужно просмотреть ваши вещи прямо сейчас и выбрать те, которые могут иметь отношение к делу.
— Все это дело —skit. Если вам так необходимы черные волокна, обратите внимание на университетскую форму. А впрочем, зачем? Ведь в этом поганом университете форма есть у всех.
— Интересная позиция. Спальня здесь? Линли направился к входной двери. По дороге, в гостиной, он заметил лестницу и поднялся по ней. Торсон бросился вслед, и Хейверс за ним еле поспевала.
— Ты, ублюдок! Ты не имеешь права…
— Это ваша спальная? — Линли указал на первую дверь от лестницы, вошел в комнату, открыл встроенный в стену гардероб. — Посмотрим, что тут у нас. Сержант, пакет.
Хейверс всучила ему пластиковый пакет для мусора, пока он рылся в шкафу.
— Вы еще пожалеете! Линли взглянул на Торсона:
— Где вы были в понедельник утром, мистер Торсон? Где вы были сегодня утром? Невиновному человеку нечего бояться.
— Но только если он невиновен. Если он ведет достойный образ жизни. Если ему нечего скрывать, — добавила Хейверс.
Каждая прожилка на шее Торсона надулась. Висок пульсировал, как натянутая струна. Его пальцы скользнули по поясу халата.
— Забирайте все. Черт с вами, я разрешаю. Забирайте все шмотки. И не забудьте вот это.
104 
