144 
Керенса закончила рассказ и, закрывая книгу, взглянула на брата. На его лице она увидела завораживающее выражение, из-за которого ей всегда хотелось проникнуть в его незрячий мир.
– Ник, – тихо позвала она.
Он протянул руку, и она взяла ее в свою. Другой рукой он потрогал ее лицо.
– Керри, что такое необычное в этой комнате? Она отличается от других комнат. В чем дело?
– Я думаю, потому что это наша комната. В ней беспорядок. Весь стол завален разными вещами. И кубики Марты там же, и кукла Клавдии. И чья-то коробка с карандашами... А на полу расположились мы, и книга рядом.
– В ней есть еще что-то такое необычное. Керри, расскажи мне об этой комнате, хорошо? – Он поднялся и вытянул руку. – Проведи меня вокруг нее и позволь мне все потрогать... и расскажи мне о ней все.
Она вскочила на ноги и встала рядом с ним. Потом она подняла книгу и положила ее на стол, потому что одним из правил в детской было: ничего не оставлять на полу, чтобы Доминик не споткнулся. Это правило Керенса – небрежная во всем остальном – никогда не забывала сама и следила за тем, чтобы никто другой тоже не забывал.
– Начнем с окна, – сказала она. – Это шторы. Они из какого-то бархата... складки и складки из бархата, присобраны. Материал называют шениль или как-то так.
– Он мягкий. А красивый?
– Да, он темно-красный.
– Красный, – повторил Доминик.
– Яблоки тоже иногда бывают красными, – сказала Керенса. – И сливы тоже красные.
– Этот цвет больше похож на цвет слив, чем на цвет яблок. Твои щеки красные, и мои тоже... но это другой красный цвет. Красный – красивый цвет. Мне он нравится больше всех других цветов... потому что он как будто идет откуда-то к тебе.
– Правда?
– Ну, не на самом деле, но так кажется. Когда его окружают другие цвета, кажется, что он говорит: «Взгляни на меня, я красный!»
Они посмеялись. Керенса лучше, чем кто-либо другой, давала ему возможность понять многие вещи.
– Потом здесь окно, – продолжала она. – Сквозь него можно видеть, потому что это стекло. Там внизу садик.
– То, о чем я говорю, находится не снаружи, – заметил Доминик. – Оно в этой комнате.
– Оно находится здесь только тогда, когда здесь папа?
– Да, а иногда и тогда, когда здесь мама... но только если он тоже здесь.
– Хотела бы я знать, что это такое! О, как бы я хотела.
– Проведи меня по комнате.
– Ковер ты знаешь. Он такого цвета, как шторы.
– Как сливы! – сказал Доминик и рассмеялся, почувствовав на зубах оскомину. Последние сливы, которые он ел, были очень кислыми.
– Это стул. О стульях тебе все известно, правда? Ты сидел на них на всех!
– Да, стулья я знаю. – Он нежно погладил один из них.
– Проведи меня к шкафу, – попросил Доминик. Она подвела его к шкафу, который он ощупал. Он погладил дверцы и ручку, которую следовало повернуть, чтобы открыть шкаф.
– Может ли такой большой, как папа, человек пугаться, как дети пугаются темноты... дети, которые могут видеть?
– Я думаю, что, возможно, взрослые люди иногда пугаются, – сказала Керенса. – Они ужасные притворяшки, эти взрослые. Иногда я думаю, что они совсем такие, как мы... только большие.
– Да, – сказал Доминик, – такие, как мы, только большие. Керри, а что такое скелет?
– Кости... кости мертвых. Мы видим их на кладбищах при церквах. Уф! Ужас! Ник, ты должен быть рад, что не можешь их видеть.
– Скелеты помещают в шкафы, Керри. Я слышал, как Пэдноллер однажды разговаривал с поварихой. Он сказал: «Ну, уж тут точно в шкафу есть скелет, славный старый скелет!» Керри, а в этом шкафу есть скелет?
– О, скелеты в шкафах! – презрительно ответила Керенса. – Это просто одна из глупостей, которые говорят, но на самом деле ничего такого не бывает. Не бывает настоящих скелетов. Это значит, я думаю, что так говорят о скверных тайнах.
– О тайне в шкафу?
– Нет, не в шкафу... но где угодно... о тайне, о которой взрослые не хотят говорить открыто... а просто шепчутся о ней, когда думают, что люди вроде нас их не слушают.
– Керри, я думаю, что в этом шкафу что-то есть. – Он открыл дверцу. – Запах какой-то непонятный. Расскажи мне все о вещах в этом шкафу.
– На верхней полке стоит клей и кисточка и лежат наши альбомы для наклеивания вырезок. На другой полке лежат разные книги и наши тетради. Стоит чернильница.
– В этом шкафу все вещи пахнут иначе, чем в других местах. Ты это чувствуешь?
– Нет.
– И эти книги тоже... помимо их собственного запаха. Засунь внутрь голову, Керри. Понюхай. Пахнет апельсиновыми корками.
144 
