95 
— Как вижу, для Лэндоверов все это закончилось самым удовлетворительным образом.
— Да. Они вернулись в свое старое жилище, имея достаточно денег для уплаты долгов Джонаса, восстановления дома и содержания его в дальнейшем. Весьма удачная сделка, устроившая всех заинтересованных, в частности, обитателей коттеджей. Вот где настоящие снобы, Кэролайн! Они придают классовым различиям гораздо большее значение, чем мы. Аркрайты им не подходили. Им нужны были их старые беспутные Лэндоверы, и они их получили. По слухам, Джулиан настоящий маленький Лэндовер… Вся эта история похожа на сказку, ты не находишь?
— Очень похожа, — подтвердила я, — сказка да и только.
— Ну вот, я ввела тебя в курс наших дел — это все, что произошло в Лаккарроне за это время. Лэндоверы вернулись в свой дом, а уж Поль проследит за тем, чтобы «деньжата» Аркрайта не выбрасывались на ветер. Их поместье теперь в таком же превосходном состоянии, как и мое, и мы снова стараемся превзойти друг друга. Пойдем, моя дорогая. Пора спать.
Она поцеловала меня на сон грядущий у дверей моей спальни.
Для меня было большим облегчением остаться одной. Я чувствовала себя разбитой и униженной, как будто снова прочла то письмо от Джереми. Закрыв дверь, я прислонилась к ней.
Какой же я была глупой! Опять позволила мечтам управлять своей жизнью. Все мужчины одинаковы — они выбирают то, что для них выгоднее.
Я вспоминала, как Джереми держал меня в объятиях, страстно целовал и уверял в своей любви. Вспоминала, как Поль стоял у меня за дверью. А если бы он вошел! Как он смел! Я чувствовала, что он на многое способен был решиться. Мог он действительно намереваться войти и воспользоваться моей доверчивостью? Неужели я настолько себя выдала?
И все это время он был женат — женат на женщине, которая вернула ему Лэндовер, так же как Джереми был теперь женат на Оливии, принесшей ему богатство!
Схема в обоих случаях одинаковая. Таковы мужчины. Те из них, кто похож на Яго, по крайней мере, честны. Я подумала о Роберте Трессидоре, этом замечательном человеке, этом филантропе. Как он был возмущен, узнав о маминой любовной связи с капитаном Кармайклом! Он вышвырнул ее из своего дома и повернулся ко мне спиной. И в то же время тайком удовлетворял свои сексуальные аппетиты с проститутками! Джереми был страстно влюблен в меня, пока не узнал, что я осталась без наследства. Тогда он обратил свою любовь на мою сестру, ведь ей было завещано большое состояние. А теперь Поль Лэндовер! Он, правда, не попытался овладеть мной, но все же каким-то образом дал мне понять, что я ему небезразлична… А может быть, я была так им очарована, что просто вообразила себе невесть что? Он уехал, оставив меня с моими мечтами и надеждами. У него не было богатства, но меня это не беспокоило. У меня его тоже не было. Я с радостью жила бы с ним на ферме… где угодно, но только с ним.
Мне хотелось закрыть лицо руками, чтобы скрыть стыд, который я испытывала. Мне хотелось плакать, но слез не было. Мое сердце пострадало гораздо сильнее, чем мое тело от падения в горах — раны были глубже, они не могли зажить.
Я выглянула из окна. Где-то там стоял большой дом. который был ему дороже всего на свете. А далеко отсюда Оливия и Джереми были сейчас вместе. Может быть, в этот самый момент они обнимались, целовались… А любил он по-настоящему одни деньги, которые со временем будут принадлежать ему. Подобные мужчины не любят женщин — они любят только собственность.
— Я ненавижу мужчин, — сказала я вслух. — Все они похожи друг на друга.
И как в тот раз, когда Джереми ранил меня так глубоко, я нашла утешение в ненависти.
Ночью, лежа без сна, несмотря на усталость после поездки, я сказала себе, что не останусь здесь. Нужно будет сразу уехать. Но куда? У меня не было дома. Альфонс предложил мне жить с ними… Невозможно! Оливия сказала, что ее дом будет всегда и моим. Однако делить его с Джереми Брендоном, моим бывшим возлюбленным, я не могла. Кузина Мэри, несомненно, была бы рада, если бы я осталась с ней. Мне тоже этого хотелось, пока я не узнала о женитьбе Поля. А женился он по той же причине, что и Джереми — из-за денег.
Не могу я оставаться здесь, твердила я себе. Однако в каком-то смысле я продолжала к этому стремиться. Показать ему свое презрение! Пусть он поймет, что, несмотря на полное к нему равнодушие (что было чистейшей неправдой), я его презираю (явное противоречие). Я должна просто не замечать его!
95 
