ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Леди туманов

Красивая сказка >>>>>

Черный маркиз

Симпатичный роман >>>>>

Креольская невеста

Этот же роман только что прочитала здесь под названием Пиратская принцесса >>>>>

Пиратская принцесса

Очень даже неплохо Нормальные герои: не какая-то полная дура- ггероиня и не супер-мачо ггерой >>>>>

Танцующая в ночи

Я поплакала над героями. Все , как в нашей жизни. Путаем любовь с собственными хотелками, путаем со слабостью... >>>>>




  61  

— Мечтать не вредно, — ехидно заметил Полуночник.

— Да, это просто мечта, химера, — проворчал Солиман. — «Несбыточная мечта. Неосуществимая фантазия».

— Вот-вот, — поддакнул старик.

— Но если человек не мечтает, он пропадет. Без мечты он ни на что не годен.

Молодой человек толкнул створку кузова, выбросил окурок. Камилла выкинула свой окурок, приподняв брезент.

— Я точно знаю, о чем ты мечтаешь, — проговорила она.

Голос Камиллы звучал тихо, едва слышно. Солиман резко развернулся и уставился на нее. Девушка сидела, подавшись вперед, опершись локтями на колени и крутя в руках стакан.

— Ты не понимаешь, я говорю о сыщике.

— И я тоже.

— Об особенном сыщике. О том, что хорошо бы такого найти.

— Я такого знаю.

— Ты шутишь?

— И не думаю шутить.

Солиман вернулся к ящику, служившему столом, и, очистив его, поднял крышку. Встав на колени, он принялся что-то в нем искать, пока не извлек пакет со свечами.

— В этом грузовике темень, хоть глаз выколи, — проворчал он.

Он зажег фитилек, накапал немного воска на дно тарелки и поставил в нее три свечи. Камилла по-прежнему крутила в руках стакан, взбалтывая остаток вина.

В отблесках свечей Камилла показалась Солиману еще красивее. Она сидела в изголовье его кровати, и ее профиль четко выделялся на фоне серого брезента. Подумав о том, что впереди целая ночь и ее предстоит провести рядом с девушкой, отделенной от него только матерчатой перегородкой, Солиман почувствовал легкое головокружение. Он поспешно уселся на кровать Полуночника, напротив Камиллы.

— И давно ты знакома с этим полицейским?

Камилла подняла глаза и взглянула на юношу:

— Лет десять, наверное.

— Он тебе друг или враг?

— Скорее друг. Впрочем, теперь уже не знаю. Я его очень давно не видела.

— Он действительно особенный?

Камилла пожала плечами:

— Он не похож на других.

— Не такой, как все полицейские?

— Хуже. Не такой, как все люди.

— Надо же! — воскликнул Солиман, несколько сбитый с толку. — И какой же он, этот твой полицейский? Из тех, что не отличаются особой щепетильностью?

— Нет, он очень даже щепетильный, но не слишком принципиальный.

— Ты хочешь сказать, он продажный?

— Вовсе нет.

— А что тогда?

— Да то, что он особенный. Только это я и хочу сказать.

— Не заставляй ее повторять, — остановил Солимана Полуночник.

— Разве таким разрешают служить в полиции, их не выгоняют?

— Он очень способный.

— Как его зовут?

— Жан-Батист Адамберг.

— Старый?

— Какая разница? — перебил Полуночник.

Камилла подумала, посчитала, загибая пальцы.

— Ему лет сорок пять или около того.

— А где он сейчас, твой особенный сыщик?

— В Париже, в комиссариате Пятого округа.

— Инспектор?

— Комиссар.

— Правда, что ли?

— Правда.

— А этот тип, Адамберг, он сможет нас вытащить, если что? Он влиятельный человек?

— Он очень способный, я же тебе сказала.

— Ты можешь ему позвонить? Ты знаешь, как с ним встретиться?

— У меня нет ни малейшего желания с ним встречаться.

Солиман удивленно уставился на Камиллу:

— Тогда зачем ты мне о нем рассказала?

— Потому что ты меня достал своими вопросами.

— А почему ты не желаешь с ним встречаться?

— Потому что я не желаю его слушать.

— Ладно. А почему нет? Он негодяй, да?

— Нет.

— Он придурок?

Камилла снова пожала плечами. Она рассеянно водила пальцем над огоньком свечи.

— В таком случае что? — потерял терпение Солиман. — Почему ты не желаешь его слушать?

— Я тебе уже говорила. Потому что он особенный.

— Не заставляй ее повторять, — вступился за девушку Полуночник.

Солиман вскочил: он был вне себя от раздражения.

— Ей решать. Захочет повидаться с тем парнем — значит, повидается, а нет — значит, нет, — мягко проговорил старик, притронувшись посохом к плечу Солимана. — Вот так-то.

— Черт! Плевать на то, что он особенный! Какое мне до этого дело? — вскричал Солиман. — А что будет с душой Сюзанны? Ты подумала о душе Сюзанны? — спросил юноша, резко повернувшись к Камилле. — Она же навеки останется в зловонном болоте, вместе с крокодилами. Тебе не кажется, что она оказалась в непростой ситуации, а?

— Ну, насчет этого болота нельзя быть совершенно уверенным, — заметил Полуночник. — Мы с тобой сто раз об этом говорили.

  61