Особенно,... 
99 
— Обещать ничего не могу, — сказала девушка. — Тут нынче сущее светопреставление.
— Понимаю. Попросите Виви Сундберг перезвонить, когда найдется время.
— Это важно?
— Виви Сундберг знает, кто я. Этого достаточно в ответ на ваш вопрос.
Виви Сундберг позвонила на следующий день. В новостях преобладал скандал в худиксвалльском СИЗО. Министр юстиции подчеркнуто обещал расследовать случившееся и потребовать ответа. Тобиас Людвиг оправдывался как мог на встречах с журналистами и перед телекамерами. Но все были согласны в одном: случилось именно то, что не должно было случиться.
Голос Виви в трубке звучал устало. Биргитта решила не задавать вопросов о новой ситуации, после самоубийства. Вместо этого рассказала о красной ленточке и изложила соображения, записанные на полях составленной сводки.
Виви Сундберг слушала не перебивая. Биргитта улавливала голоса рядом с нею и не завидовала напряженной атмосфере, царившей в управлении.
Под конец Биргитта спросила, горел ли свет в тех комнатах, где нашли убитых.
— Вообще-то вы правы, — отозвалась Виви Сундберг. — Мы тоже думали об этом. Свет горел. Во всех комнатах, кроме одной.
— Где лежал убитый мальчик?
— Верно.
— У вас есть объяснение?
— Вы же понимаете, это не телефонный разговор.
— Конечно. Прошу прощения.
— Не стоит. Но я хочу попросить вас кое о чем. Запишите свои соображения касательно событий в Хешёваллене. Красной ленточкой я займусь сама. Я имею в виду все остальное. Запишите и перешлите мне.
— Преступление совершил не Ларс Эрик Вальфридссон, — сказала Биргитта.
Слова произнеслись сами собой. Она была ошарашена не меньше, чем Виви Сундберг.
— Пришлите свои соображения, — повторила Виви. — Спасибо за звонок.
— А дневники?
— Лучше всего переправить их нам прямо сейчас.
Закончив разговор, Биргитта испытала облегчение. Все ж таки ее усилия имели смысл. Теперь можно отодвинуть от себя это дело. В лучшем случае полиция когда-нибудь выследит убийцу, одного ли, нескольких ли. Она не удивится, если окажется, что здесь был замешан китаец.
На другой день Биргитта пошла к врачу. Погода была по-зимнему холодная, с Эресунна налетал шквалистый ветер. Она сгорала от нетерпения выйти на работу.
После нескольких минут ожидания в приемной настал ее черед. Врач спросил, как она себя чувствует, и она ответила, что, судя по всему, выздоровела. Сдала медсестре кровь на анализ и опять стала ждать.
Когда ее снова пригласили в кабинет, врач измерил ей давление и перешел прямо к делу:
— Чувствуете вы себя хорошо. Однако давление по-прежнему высоковато. Стало быть, будем выяснять, в чем причина. Для начала продлю освобождение от работы еще на две недели. И направлю вас на консультацию к специалисту.
Только снова очутившись на улице, на холодном ветру, Биргитта вполне осознала, что произошло. Ее встревожило, что заболевание может оказаться серьезным, хотя врач и уверял в обратном.
На площади она постояла спиной к ветру. Впервые за много лет чувствуя себя беспомощной. И не шевелилась, пока в кармане пальто не зазвонил телефон. Карин Виман хотела поблагодарить за приятный день.
— Что делаешь? — спросила она.
— Стою на площади, — ответила Биргитта. — И в данный момент понятия не имею, как быть с моей жизнью.
Потом она рассказала о визите к врачу. Разговор вышел какой-то замороженный. Она обещала позвонить еще раз до отъезда Карин в Китай.
Когда Биргитта открывала свою калитку, начался снегопад. Ветер усилился. И налетал по-прежнему шквалами.
23
В тот же день она наведалась в окружной суд, поговорила с Хансом Маттссоном. Заметила, что он приуныл и огорчился, услышав, что на работу ее не выписали.
Он задумчиво посмотрел на нее поверх очков:
— Не нравится мне это. Тревожусь я за тебя.
— Если верить врачу, тревожиться не о чем. Надо привести в порядок анализ крови и снизить давление. Послали к специалисту. Но я не чувствую себя больной, так, устала слегка.
— Как и все мы, — кивнул Ханс Маттссон. — Я уже почти три десятка лет хожу усталый. Самое большое наслаждение для меня сейчас — когда утром можно поспать подольше.
— Меня не будет две недели. Остается только надеяться, что за это время все придет в норму.
99 
