68

Было два часа ночи, 9 июня 2000 года. Моросил нудный дождик. Метеорологи обещали в Осло погоду «без осадков» и тёплые ночи, но сейчас вряд ли было больше пяти градусов выше нуля. Ингер Йоханне закрыла дверь на балкон. Ей казалось, что она не спала целую неделю. По стеклу катились капли дождя, голова гудела. Она потянулась и осела, почувствовав боль в спине. Но спать было невозможно. На оконном стекле примерно на уровне пояса она разглядела проступивший на фоне неопределённых узоров, которые рисовала вода, отпечаток руки Кристиане. Ладошка с пухлыми пальчиками была похожа на кленовый лист, она накрыла его ладонью.

– Забудет ли Эмили когда-нибудь всё это? – спросила она тихо.

– Вряд ли. Но теперь она дома. Они хотели отвезти её в больницу, но тётя запретила. Она сама врач; по её мнению, девочке лучше всего остаться дома. Об Эмили есть кому позаботиться, Ингер Йоханне.

– Но она когда-нибудь сможет стать такой же, как прежде?

Ингер Йоханне показалось, что она чувствует тепло, исходящее от отпечатка ладошки.

– Нет. Ты не присядешь?

Ингер Йоханне попыталась улыбнуться:

– У меня болит спина.

Ингвар скривился и зевнул.

– Утомительный конфликт из-за прав на ребёнка, – начал он, ещё зевая. – Карстен Осли пытался увидеть своего сына с того самого момента, как его мать выписалась из роддома, сделав это за день до положенного срока. «Карстен Осли не способен быть отцом», – утверждала она на пяти судебных заседаниях, когда дело переходило из одной инстанции в другую. «Опасный человек», – настаивала она. Зигмунд завтра утром привезёт копии всех протоколов. Карстен Осли выигрывал все суды, но мать обжаловала решения, тянула время и… В конце концов она просто сбежала. Вероятно, за границу. Карстен Осли не знал куда. – Ингвар привычно улыбался, но улыбка напоминала застывпгую гримасу. – Он обратился в детективное агентство – после того как в полиции лишь пожали плечами и сказали, что ничем не могут помочь. В детективном агентстве запросили шестьдесят пять тысяч крон за поездку в Австралию. В результате удалось выяснить, что Эллен Квернеланн и её маленький сын, вероятно, там вообще не появлялись. В агентстве хотели изучить кое-какие следы, которые вели в Латинскую Америку, но у Карстена Осли больше не было денег. Вот, примерно, всё, что нам известно на данный момент. Через несколько дней у нас, вероятно, появится более полная информация. Жуткая история!

– Все судебные дела, когда родители не могут поделить ребёнка, просто ужасны, – спокойно заметила Ингер Йоханне. – Почему, ты думаешь, я согласилась на раздельное воспитание Кристиане?

– Мне кажется, что…

Она перебила его:

– Другими словами, эта Эллен Квернеланн права. Ничего нет странного в том, что она сбежала. Карстен Осли едва ли годился на роль заботливого папочки. Но доказать это в суде было невозможно. Он был чист перед полицией и, безусловно, понимал, как вести себя, чтобы произвести хорошее впечатление.

– Но могло ли дело о ребёнке…

– Превратить его в психопата? Нет. Конечно же, нет.

– Хуже всего, – сказал Ингвар, – что мы никогда не узнаем, почему он делал всё это. Кто он на самом деле, этот Карстен Осли? Что он за человек?

Ингер Йоханне медленно покачала головой. Теперь стекло под отпечатком ладошки стало ледяным, и она опустила руку в карман.

  117