Особенно,... 
75 
– Горячая линия. Пока Бесси Джин прощалась с вами, ее сестричка прокралась в дом, позвонила моей маме, а та уже передала мне. Мы все знаем, как Виола любит преувеличивать. Она заявила, будто вы помолвлены, но мы с мамой не поверили. Так ты выходишь за Николаса, или еще слишком рано об этом спрашивать?
– Ты только что спросила меня, спим ли мы вместе…
– Нет, я спросила, трахались ли вы.
– Собственно говоря, на этот раз Виола не сгустила краски. Я выхожу за него замуж.
Мишель громко взвизгнула.
– Почему сразу не сказала? Ты серьезно? В самом деле? Невероятно! Просто не в силах осмыслить происходящее своим крохотным мозгом. Вы уже назначили дату?
– Нет. Но Ник меня торопит.
– О, как романтично! Погоди, пока я расскажу Кристоферу. Ты моя подружка на свадьбе? Итак? Намек был не слишком тонким.
– А ты – моя. Согласна?
Мишель на секунду отвернулась, чтобы прокричать новости родителям. Оба по очереди поздравили Лорен, и к тому времени, когда подруга снова схватила трубку, прошло минут десять.
– Конечно, согласна! Это такая честь для меня. Кстати, я звоню, чтобы сказать: твое платье готово. Можешь завтра же забрать его. Померь еще разок, ладно? Не хочу никаких накладок в день свадьбы.
– Хорошо. Что-то еще?
– Пикник! Там мы с Ником и познакомимся.
– Какой еще пикник?
– Ты что? Аббат устраивает праздник в честь тех, кто так славно потрудился в аббатстве.
– Впервые слышу.
– Ах да, ведь тебя в городе не было. Объявление напечатали в воскресном вестнике, пока ты проводила время в Канзас-Сити. О Господи, совсем забыла! Голову потеряла из-за всех новостей. Только о тебе и думала. Так все это не похоже на тебя, что… Как там твой брат?
– Все в порядке. На этот раз пронесло.
– И никакой химиотерапии?
– Никакой.
– Слава тебе Господи! – облегченно вздохнула Мишель. – Он вернулся?
– Нет. Собирается вместе с приятелем перегнать мою машину, когда ее отремонтируют. Что-то со сцеплением.
– Давно пора купить новую.
– Да, вот только соберусь.
– Когда сможешь себе это позволить, верно?
Лорен внезапно уронила ручку. Она сама не понимала что рисует, пока не увидела узор из сердец. Множество разорванных, изуродованных сердец!
Девушка вырвала листок из блокнота и принялась раздирать в мелкие клочки.
– Отец Том еще не знает, что денег больше нет? Лорен оглянулась, но мужчины уже исчезли. Однако она из предосторожности все же понизила голос:
– Не знает. Я сказала только тебе и Кристоферу.
– Господи, что будет, когда все откроется! Поставь себя на его место. Он отдал тебе свою долю в трастовом фонде, когда поступил в семинарию, считая, что сохранит состояние деда в неприкосновенности, а ты будешь обеспечена до конца жизни. И что же он почувствует, узнав, что эти слизняки адвокаты украли все до последнего цента, завышая расценки на свои услуги и твое содержание и образование? – взорвалась Мишель, вне себя от ярости. – Миллионы долларов! Им место в тюрьме, этим подонкам! Преступники! Воры! То, что они сделали с тобой, непростительно.
– Не со мной, – поправила Лорен. – С моим дедом. Они предали его, поэтому я и взялась за них.
У нее ушел целый год на то, чтобы найти адвоката, согласившегося вчинить иск одной из самых больших и влиятельных адвокатских контор в Париже, и тот долго отказывался, пока не просмотрел бумаги и не понял, что возможность выиграть дело достаточно велика. Тогда его отношение к девушке полностью изменилось. Он поклялся добиться исключения ответчиков из коллегии адвокатов. На следующее утро Лорен подала в суд.
– Не теряй надежды. Ты просто обязана бороться за то, что принадлежит тебе по праву, – воскликнула Мишель – Эти твои бывшие поверенные – просто мерзавцы какие-то!
– Постыдись! Вспомни, за кого ты сама выходишь замуж!
– Мы познакомились, когда он еще не окончил университет! – не сдавалась Мишель.
– Остается Господа молить, чтобы все поскорее кончилось. Я потратила почти все до последнего цента на адвоката и ремонт магазина. Пришлось даже взять кредит в банке. Одному Богу известно, когда и как сумею его вернуть.
– Твои так называемые опекуны только и ждут, чтобы ты сдалась и отозвала иск. Недаром Кристофер считает, что они намеренно оттягивают заключительное слушание дела, но если на этот раз ты снова выиграешь, им придется раскошелиться.
– Осталось десять дней, – вздохнула Лорен.
75 
