23

Ожидание давалось Грэму Макфэдьену лучше всего. Его приемный отец был страстным орнитологом-любителем, и мальчик вынужден был проводить долгие часы в ожидании момента, когда появится наконец любопытный экземпляр, на который стоит взглянуть в бинокль. С раннего детства он научился как бы замирать… лишь бы не быть мишенью острого отцовского сарказма. Попреки били его так же больно, как кулаки, и Макфэдьен делал все возможное, чтобы их избежать. С ранних лет он приобрел еще один полезный навык — умение одеться по погоде. Так что, даже проведя большую часть дня под порывами холодного северного ветра, кидающего в лицо колючую снежную крупу, он очень уютно чувствовал себя в пуховике, подбитых шерстью штанах из водоотталкивающей ткани и крепких туристических ботинках. Еще он был рад, что захватил с собой складной стульчик, потому что его наблюдательный пост не мог предложить в качестве сиденья ничего, кроме надгробий. А сидеть на надгробии было как-то неприлично.

Он увильнул от работы. Для этого пришлось лгать, но тут уж ничего не поделаешь. Он понимал, что подводит людей, что его отсутствие может привести к срыву договорных сроков. Но есть вещи, ради которых можно наплевать на любой контракт. И никто не заподозрит такого добросовестного работника в симуляции. Лгать, как и сливаться с окружающей обстановкой, он умел отлично. Вряд ли Лоусон усомнился в его словах, когда он уверял, что любит своих приемных родителей. Бог свидетель, он пытался их полюбить. Но их постоянное недовольство им убило его привязанность. Он остался одиноким и безмолвным. С настоящей матерью наверняка все было бы иначе. Но его лишили шанса это испытать. И теперь он тешил себя фантазией, что каким-то образом заставит кого-то за это заплатить. Он так надеялся на разговор с Лоусоном, но некомпетентность полиции выбила у него почву из-под ног. И все же Макфэдьен продолжал упрямо идти к своей цели. За годы составления компьютерных программ он научился настойчивости.

Его бдение на кладбище могло оказаться бессмысленным, но что-то гнало его сюда. Если ничего из этого не выйдет, он придумает другой способ добиться того, чего хочет. Он явился сюда около семи и прошел к могиле. Макфэдьен бывал здесь и раньше и каждый раз разочаровывался, не чувствуя себя в этом месте ближе к матери, которую никогда не знал. Сегодня он положил к подножию памятника скромную цветочную гирлянду, а затем пробрался к высмотренному еще в прошлый раз наблюдательному пункту. Тут его почти полностью скрывал от чужих глаз вычурный памятник какому-то члену городского совета, не заслоняя от него места последнего упокоения Рози.

Кто-то должен прийти. Он это чувствовал. Однако теперь, когда стрелки часов приблизились к семи, он начал сомневаться. К черту Лоусона с его советом держаться подальше от дядьев. Он попытается установить с ними контакт. Ему казалось, что, захватив кого-нибудь из них врасплох в таком священном месте, он сумеет пробить брешь в броне их враждебности и заставит увидеть в нем человека, имеющего право считаться членом семьи Рози. Но похоже было на то, что он просчитался. Это его разозлило.

Тут он заметил на фоне памятников темное движущееся пятно. Оно превратилось в фигуру мужчины, быстро приближающегося к нему по дорожке. Макфэдьен резко втянул в себя воздух.

Пригибаясь под ветром, мужчина сошел с дорожки и стал осторожно, но уверенно пробираться между надгробиями. Когда он достаточно приблизился, Макфэдьен увидел в его руках маленький букетик. Мужчина замедлил шаг и остановился в пяти футах от памятника Рози. Он склонил голову и долгую минуту постоял так. Когда он наклонился, чтобы возложить цветы, Макфэдьен двинулся вперед. Снег заглушал его шаги.

Мужчина выпрямился и, сделав шаг назад, столкнулся с Макфэдьеном.

— Что за… — воскликнул он, круто оборачиваясь.

Макфэдьен умиротворяющим жестом прервал его:

— Простите, я не хотел вас напугать.

Он откинул капюшон своей парки, чтобы выглядеть менее угрожающе.

Мужчина насупился и, склонив голову набок, внимательно вгляделся в него.

— Я вас знаю? — спросил он голосом столь же воинственным, как и повадка.

  85