Тот насторожился.
— Как хочешь.
— Погибли мои друзья, идем покажу.
Комбат со Щукиным перешли в другую комнату.
— Видишь, вот этого и вот этого. Это — Сергей, а это — Павел.
— Так они же похожи. Ну как две капли воды.
— Да, они были братья. Представляешь, Щукин, они весь Афган со мной прошли, в моем батальоне, и живы остались. Каждый день головы под пули подставляли, а здесь в мирное время и еще восемь человек вместе с ними бандиты прикончили.
— Эти, да? — приблизившись почти вплотную к фотографии, пробормотал капитан Щукин. — Жалко, конечно, пацанов, но я-то причем.
— А их наняли в охрану, сопровождать груз, заказанный от фирмы «Долида». А ты ее основатель, так сказать хозяин. Это тебя сейчас милиция ищет.
— Я? Я никакой груз не заказывал. Ты что? Какие перевозки, какие ребята? Майор, да я их вообще в первый раз вижу, и тебя, кстати, тоже.
— Ты тоже в этом виноват.
— Что ты несешь? Причем здесь я?
— Десять человек из охраны и еще три шофера.
— Какие десять человек? Я здесь не при чем, я пойду.
— Стой, стой, Щукин. Давай разберемся, давай поговорим, как офицер с офицером.
— Да не хочу я говорить ни о чем. Ничего я не знаю. Мне дали денег, завели в исполком, или как это теперь называется, в префектуру, что ли, фирму зарегистрировали, я подпись поставил, где сказали. Да и думать про это забыл.
— Вот видишь, где это всплыло? Делов наворотил, деньги никогда, Щукин, просто так не дают.
— Почему не дают? Вот мне же дали, и в метро дают.
— В метро? Дают просто так? Не думаю, наверное, не просто так, а за бороду клочковатую, да за китель грязный с орденом и медалями.
— А у тебя-то хоть награды есть?
— Есть, не волнуйся. — сказал Комбат, — только я их каждый день не ношу и не показываю каждому встречному поперечному.
— Нет у тебя ничего.
Борис Рублев понял, что на этого человека единственное, что может подействовать — так это награды, потому что цену им не забыл.
Рублев спокойно подошел к шкафу, вытащил свой мундир и, не снимая с вешалки, показал Щукину. Тот даже ойкнул:
— Мать твою! — хлопнул в ладоши Щукин, приблизился.
— Руками не трогать! — сурово сказал Комбат.
— Ну-у, ты мужик видный, — протянул Щукин, — а почему только майор?
— Это другая история. Когда-нибудь расскажу, если жив останешься. А жив ты останешься, пока будешь рядом со мной.
— Ну, десантник, и медалей с орденами у тебя!
Что, тоже в Афгане?
— В Афгане, в Афгане, мать его так!
Расчет Комбата оправдал себя на все сто. Теперь Щукин готов был повиноваться Рублеву беспрекословно, понимая, что перед ним не просто какой-то засранец с улицы, а настоящий боевой офицер, не потерявший своего достоинства и не спившийся, как он.
— Я тебе, слушай, все расскажу. Да кстати, как тебя зовут?
— Борис Рублев.
— А я Семен Щукин.
Мужчины пожали друг другу руки, пожали крепко, по-настоящему, как положено.
— Пойдем, Борис Рублев, будем разговаривать, Ты уж меня прости, откуда я знал, кто ты. Думал просто так, бандит какой-нибудь, м.., лицо у тебя суровое, — Щукин хотел сказать «морда», но понял, что это слово будет здесь неуместно. И принялся рассказывать все, что он зная.
К приезду Подберезского Комбату было уже все известно, вернее, было известно то, что знал Щукин.
— Не густо, — сказал Комбат.
— Я рассказал все, что знаю и видел. Тормоз меня в префектуру водил, уговаривал, там его знают, уже были готовы к встрече.
— От Тормоза толку никакого, его, наверное, до сих пор от поезда отскребают, а поезд моют, — вставил Андрей Подберезский.
— Слушай, Рублев, вот еще.., знаешь, — Щукин оживился, — у тебя закурить нету?
— На, кури.
Щукин закурил, зажигалка дрожала в его руках, дрожала и сигарета.
— Не знаю, не знаю, — пробормотал Щукин, — может, вот что тебе поможет. Ведь у Тормоза тоже начальник есть, а то что тот тип начальник, это как дважды два. Когда мы подъехали, возле префектуры уже стояла хорошая машина, новая — «фольксваген-гольф», в ней сидел мужик. Тормоз сразу к нему побежал, не ждал пока тот подойдет, а сам бросился со всех ног. А когда вернулся, то уже с деньгами, наверное, ему мужик дал.
— А как выглядел тот мужик? Номер машины ты запомнил? — без всякой надежды спросил Комбат.
— Конечно, запомнил.
Комбат хмыкнул, явно не ожидая подобного ответа.
— Как это ты умудрился? И на какой хрен ты его запоминал?