Последние отзывы

  96  

– Никого не выпускать из здания! – зло прокричал в трубку Сергеев. – Сейчас приеду!

– Я здесь один, вызовите следственную бригаду, – попросил милиционер.

Здание больницы, в которой имелась дюжина входных дверей, один сержант конечно же охватить не мог. Но он сориентировался быстро, попросил медсестру обзвонить своих коллег на других этажах, чтобы следили за передвигавшимися по зданию людьми. Сам же выбежал на улицу.

Возле лежавшей на чугунных люках девушки он обнаружил доктора, заспанного, от которого явственно попахивало спиртом.

– Мертва?

– Мертвее не бывает. Второй раз в жизни с таким сталкиваюсь, – вздохнул врач. – С виду голова целая, а взялся ощупывать, так оказалось, что вся черепная кость ходит под пальцами – одни осколки.

Из окон выглядывали любопытные. Сержант удивился: в основном попадались женские лица. Среди них он отыскал и медсестру, та пыталась увести от окна Наталью Евдокимовну.

"Вот же люди, – в сердцах подумал сержант, – чего пялятся? Наверное, радуются, что кому-то сейчас хуже, чем им. Они живы, а она мертва. Прямо-таки заколдованная палата!” – думал сержант, неодобрительно поглядывая на врача, с интересом изучавшего голову мертвой девушки.

Милиционер сперва посмеивался, когда коллеги напутствовали его перед дежурством: “Нехорошее там место, палата дурная, вечно в ней что-нибудь случается”.

«Сбылось, потому что я в это не верил. Скорей бы уж пережить официальную часть допроса и распекание начальства. Но что я мог сделать? Сидеть возле нее на кровати? Так врачи сами запретили…»

Сержант окинул взглядом большое здание больницы.

«Где-то внутри вполне может притаиться убийца. А может, он уже успел выбежать? Но куда? Как?»

Милиционер вспомнил рассказ напарника о том, как какой-то мужик выпрыгнул с третьего этажа и убежал прямо из этой самой палаты.

«Может, убийца сделал точно так же? Выбросил девушку и выпрыгнул следом?»

Он осмотрелся. После такого прыжка на земле газона наверняка должны были остаться глубоко вдавленные следы. Но трава оставалась ровной, нигде не примятой, на ней серебрилась роса. Сержант, выросший в деревне, знал, что невозможно пройти по скошенному лугу, чтобы не оставить за собой темные следы – смазанную ночную росу.

К приезду следователя у сержанта уже твердо сложилось мнение, что никакое это не убийство, а несчастный случай или, в крайнем случае, – самоубийство. Но каждый мужчина смог бы поднять девушку и швырнуть в окно. Это он и выложил следователю Сергееву, приехавшему все на тех же неприглядных “Жигулях”.

Слова сержанта походили на правду. Следов возле тела не нашлось, допрос Вырезубовой мало что прояснил. Как утверждала женщина, она даже не слышала звона разбитого стекла, проснулась от холода, когда сержант уже находился у кровати. Пожилая женщина была настолько слаба, что без посторонней помощи даже не могла подняться со стула. Стоило ей встать, как ноги тут же подгибались, и Сергеев после допроса сам проводил ее до кровати.

Вырезубову конечно же перевели в соседнюю палату. В той же, где раньше лежала Рита Кижеватова, орудовали эксперты. Сергеев с нетерпением дожидался результатов их работы.

Уже на рассвете, сидя в холле больницы на старых, продавленных диванах напротив выключенного телевизора, попивая кофе из термоса, Сергеев и эксперт обменивались соображениями.

– Черт знает что такое! – говорил эксперт. – На подоконнике никаких следов не осталось, будто ее подняли и швырнули в окно. Но патологоанатом говорит, что скорее всего перед гибелью она пришла в сознание.

– В том-то и дело, что скорее всего. А это значит, могла и не прийти.

– Сумасшедшая, что с нее возьмешь? Они временами такие штуки вытворяют…

– Следов, конечно, могло и не остаться, ноги у нее чистые, сухие, шла босиком. Но не может же быть, чтобы она стала перед окном, а затем подпрыгнула и рыбкой вылетела сквозь стекло…

– Полная ерунда получается, – вздохнул Сергеев, – какой факт ни возьми, получается – самоубийство. Но не верю я в такие совпадения. Если ее хотели убить, значит, ее убили. Не сама она в окно выпрыгнула.

Эксперт пожал плечами.

– Меня домыслы и мотивы интересовать не могут по определению. Посмотрим еще, что патологоанатом скажет.

– Меня, – , вздохнул следователь Сергеев, – его отчет мало интересует. Какая разница, на сколько частей раскололся череп девушки? Вот если бы он мог при помощи вскрытия узнать ее имя…

  96