ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Леди туманов

Красивая сказка >>>>>

Черный маркиз

Симпатичный роман >>>>>

Креольская невеста

Этот же роман только что прочитала здесь под названием Пиратская принцесса >>>>>

Пиратская принцесса

Очень даже неплохо Нормальные герои: не какая-то полная дура- ггероиня и не супер-мачо ггерой >>>>>

Танцующая в ночи

Я поплакала над героями. Все , как в нашей жизни. Путаем любовь с собственными хотелками, путаем со слабостью... >>>>>




  59  

Иларион невольно хмыкнул, вспомнив давнюю историю, которая стоила ему пяти суток домашнего ареста, но тут же снова помрачнел.

— Вы можете мне сказать, что произошло? — спросил он.

— Вообще-то не имею права, — ответил Федотов. — Но ты прав: генералом быть хорошо. Появляется возможность Иногда самостоятельно решать, на что ты имеешь право, а на что нет.

Иларион нетерпеливо дернул плечом: все эти тонкости его в данный момент не интересовали. Генерал заметил его движение и укоризненно покачал головой.

— Конечно, я тебе скажу, — пообещал он. — Во-первых, вы друзья, а во-вторых, ты тоже имеешь к этому некоторое отношение.

— Не понял, — сказал Иларион, но Федотов проигнорировал это замечание и упорно молчал до тех пор, пока они не оказались на улице.

Всю дорогу, пока они спускались по лестнице, сдавали обратно в гардероб свои накидки и шли через гулкий прохладный вестибюль, Иларион ломал голову над последними словами генерала, пытаясь угадать, что именно тот имел в виду. Какое-нибудь старое дело? Но Последняя боевая операция, в которой они участвовали вместе с Мещеряковым, закончилась много лет назад, и Иларион сомневался в том, что ее эхо могло докатиться до Москвы через все эти годы и километры. На ум ему внезапно пришел недавний разговор с Федотовым в Завидовском заповеднике: радиоуправляемые мины-ловушки японского производства и теоретические рассуждения о том, не являются ли события одиннадцатого сентября местью за Хиросиму и Нагасаки. Забродов озадаченно почесал затылок: неужели генерал намекал именно на это? Но ведь подстрелили Мещерякова не в Чечне и не в Японии, а в Москве! К тому же все рассуждения Илариона Забродова о возможной причастности японцев к международному терроризму были высосаны из пальца в тот самый миг, когда об этом зашел разговор. Рассуждать можно обо всем на свете, и любую, даже самую завиральную точку зрения можно подкрепить очень убедительными доводами. А можно опровергнуть. И зависит это исключительно от настроения… При чем тут покушение на Мещерякова?

— Что ж, — сказал генерал, усаживаясь на садовую скамейку в тихой боковой аллее, — давай потолкуем. Операция — дело нескорое… Все равно делами сегодня я заниматься не смогу. Во всяком случае, пока не узнаю, что все в порядке.

Иларион сел рядом с ним, стараясь не смотреть на окна больничного корпуса, угол которого виднелся в конце аллеи. На соседней скамейке, метрах в десяти от Илариона и Федотова, больные из хирургического отделения неторопливо соображали на троих. Забродов подумал, что, если все обойдется, Мещеряков вскорости будет вынужден с головой окунуться в мелкие заботы госпитальной жизни: курить в рукав в сортире, скидываться с соседями по палате на бутылку, обманывать докторов, осторожно колотя себя в грудь кулаком, и ворчать по поводу больничного меню…

Только бы все обошлось, подумал Иларион. Как жаль все-таки, что я не могу до конца уверовать в Бога. У веры есть свои недостатки, но в такие вот моменты о них как-то забываешь. Атеисту не на кого надеяться, кроме своих друзей, родственников, начальства… в конечном итоге — кроме себя самого. Пока ты здоров и силен, пока удача на твоей стороне, это даже вызывает гордость — вот, мол, я какой, со всем могу справиться и все преодолеть. Но со временем начинаешь понимать, что справиться можно далеко не со всем и что твои собственные возможности очень даже ограничены. И тогда возникает желание, чтобы там, наверху, все-таки был кто-нибудь — добрый, справедливый и всесильный, кому есть дело до каждого из нас и кто готов выручить тебя из любой, самой страшной беды. Это слабость, конечно, но человек слаб от природы, от этого никуда не уйдешь…

— Помнишь наш разговор в заповеднике? — нарушил молчание генерал. Ну, про возможную связь японцев с нашими бандитами в Чечне…

Иларион шумно вздохнул.

— Ну, товарищ генерал, — сказал он, — ну нельзя же так! Вы что же, восприняли все это всерьез? Это на вас совершенно не похоже.

— А как, по-твоему, я должен был это воспринять? — спокойно спросил генерал. — Я просил у тебя совета. Ты высказал свои соображения. А теперь пытаешься меня убедить, что это была шутка. Так, что ли?

— Не совсем так, конечно. Говорил-то я вполне серьезно, но ведь вы же меня знаете. Да и не во мне дело. Любой школяр за пять минут высосет из пальца десяток таких вот теорий, одна убедительнее другой. Про японцев, про арабов, про пришельцев с Проксимы Центавра… Вы что же, готовы все эти теории запустить в оперативную разработку? А хотите, я вам сейчас как дважды два докажу, что нью-йоркский ВТЦ взорвали израильтяне? Им это выгодно, потому что весь мир сразу же забыл о Палестине. А если подсчитать все преимущества, которые американцы уже получили и еще получат от своей контртеррористической операции, то можно запросто прийти к выводу, что свои небоскребы они грохнули сами. Звучит цинично, но политика цинична по определению. Цель оправдывает средства, и в качестве пушечного мяса американский обыватель ничем не отличается от афганского крестьянина.

  59