97 
Сначала коллектив решил просто засадить Иванова в тюрьму, воспользовавшись случаем. За убийство Сергеева. Обсудив все детали, сотрудники кинулись ко мне давать показания против управляющего. Но я чувствовал: не убивал он Пашу. Да и доказать это было бы трудно. Меж тем, Иванов мешал всем. Даже Нора, и та имела свою маленькую корысть: они с Пашей давно уже были на грани разрыва, а тут ему нашлась подходящая замена. Она даже оставила Манцеву пузырек с таблетками: сильным транквилизатором. Потому что поняла, куда все идет. Не исключено, что Иванова сначала хотели отравить. Но по ходу переиграли. Таблетку дали мне. Ольга собственноручно положила ее в чай. Чтобы настырный А. А. Леонидов спал сном младенца и не путался под ногами. Смерть управляющего устраивала и ее тоже. С какой стати ей было признаваться в убийстве? Она теперь тоже рассчитывала на Манцева. Тот ведь неоднократно клялся в любви неземной. Оказалось, что просто ее использовал. Пока Иванов был жив, Косте ни за что бы не прорваться на Пашино место. У них с Валерием Валентиновичем были свои счеты, давние: вместе ведь начинали! Все знали, что постепенно Иванов уберет всех, кто когда-то им помыкал. У кого он был мальчиком на побегушках.
Итак, я отключился. Ирина Сергеевна ушла в свой люкс, а он угловой. Дальний. Женщины с детьми спустились вниз, куда их предусмотрительно и расселили. Остались только свои. Кто дал свидетельские показания в том, что Иванов на глазах спрыгнул с балкона? Манцев, Липатов, Саша Иванов, Лиза, Татьяна, Марина, Глебов, Наташа и сама Ольга Минаева. Более чем достаточно.
Как распределили роли? Иванов-младший пришел к двоюродному брату обмыть сделку. Они, мол, с Эльзой обо всем договорились. И бросил ему в стакан таблетку. Чтобы управляющий размяк. Так и случилось: они выпили за успех, и Валерию Валентиновичу стало плохо. Ощущение я помню. Ноги ватные, в глазах туман. Возможно, что он и отключился.
Далее в номере появились исполнители. Татьяна предусмотрительно ушла. Манцев, Липатов, Глебов… Кто еще? Кто нанес смертельный удар в висок и чем? Это я не берусь сказать. Скорее Манцев. Да-да, Костя, не дергайся. Ты бил, остальные держали. Били дважды. Возможно, второй раз другой человек. Который физически сильнее первого. Липатов, например. Потом в остывающего Валеру вылили остатки спиртного. Чтобы было похоже на алкогольное опьянение.
После этого его вынесли в холл, и сделали соответствующую инсценировку. Увеличили дыру в перилах, сбросили вниз пару-тройку щепок, испачкали кровью угол стола. Якобы он сам свалился с балкона. Возможно, что эта театральность была в память о Паше. Вот мол, как вы нас, так и мы вас. Всеми, кроме Манцева, овладело праведное чувство мести. Да, Саша Иванов тоже был в курсе. Но эти двое молчали. Молчала и Ольга. Итак, правосудие свершилось.
Утром Костя Манцев разбудил Ирину Сергеевну и рассказал ей, как они попытались уговорить Валерия Иванова сделать признание, он не захотел, завязалась драка, и управляющий умер от удара головой уж не берусь сказать, обо что. О тот же угол стола. Упал, ударился и умер. Скорее всего, так. Конечно, Ирина Сергеевна сочла, что возмездие справедливо, что незачем сор из избы выносить и решила с помощью денег все это дело замять. Возникла версия самоубийства управляющего. Которая всех устроила.
К сожалению, Ольга поняла, что ее просто использовали. Последним, кто приходил к ней ночью, был Саша Иванов. Уж он-то просветил! То, что я не сказал, сказал он. И Ольга выпила таблетки, которых в пузырьке еще было предостаточно. Это был нервный срыв.
У меня все. Я рассказал это для тех, кто еще не в курсе. И для Ирины Сергеевны.
— Интересно было послушать, — высказался, наконец, Семеркин. — Красиво сочиняете! Доказательства есть у вас? Орудие убийства? Показания свидетелей? А сказки мы и сами писать умеем.
— Не сомневаюсь. Сказку вы сами напишете. Под названием «отказ в возбуждении уголовного дела». На основании смерти главного подозреваемого, так?
И тут неожиданно для всех высказался Липатов. Который с откровенной злостью сказал:
— В темную, значит, использовали? Суки! А кто его за шею держал? Кто?!
Манцев тут же на него накинулся:
— Заткнись! Идиот! Он же тебя на понт берет!
— У Андрюхи белая горячка. С перепоя. Принял вчера хорошо, я свидетель, — тут же сказал Саша Иванов. — Не слушайте его.
Шофер, набычившись, смотрел на обоих.
— Молчать всем! — заорал Семеркин. — Скажете, когда я буду спрашивать!
97 
