ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Леди туманов

Красивая сказка >>>>>

Черный маркиз

Симпатичный роман >>>>>

Креольская невеста

Этот же роман только что прочитала здесь под названием Пиратская принцесса >>>>>

Пиратская принцесса

Очень даже неплохо Нормальные герои: не какая-то полная дура- ггероиня и не супер-мачо ггерой >>>>>

Танцующая в ночи

Я поплакала над героями. Все , как в нашей жизни. Путаем любовь с собственными хотелками, путаем со слабостью... >>>>>




  46  

- Осталось только устроить опознание, офор­мить все, как положено, и, считай, дело в шляпе. Вчера вечером я дозвонился до прокурора. Санк­цию на обыск и на задержание Павнова мне вы­дадут в понедельник утром. Я хотел пригласить тебя в понятые.

- Обыск? - удивился Александр. - А что это даст?

- Что-нибудь да даст, - загадочно сказал Гер­ман. - Ну, ты доволен?

- Сам не знаю. Думаешь, показаний сторожа достаточно?

- Будут и другие. Сотрудники больницы рас­скажут, как Павел Павнов домогался Марии За­вьяловой, преследовал ее, настойчиво ухаживал. И, получив отказ, естественно разозлился. Нигде официально не работает, вечерами толкается на Пятачке в подозрительной компании, распивает с друзьями спиртные напитки. Чьи показания при­лагаются. Хороший букет получается! А?

- Постой, какие еще друзья?

- Найдем, - уверенно сказал Герман. - Дума­ешь, он по вечерам дома сидит? Как же!

- Но мне сказали, что он хороший парень, ти­хий, застенчивый.

- А ты мне что недавно сказал? Что он мань­як, который разбил машину, а потом витрину. И украл костюм. Разве не так?

- Так.

- Ну и в чем дело? Дай-ка мне протокол. Герман аккуратно убрал листки в папочку. Показаниям Федора Завьялов не поверил. Но в том, что сторож Павнова опознает, не сомне­вался. Такое давление не выдержать и тертому ка­лачу, а уж Федор скажет и подпишет все, что угод­но. Только бы не трогали. Если у Павла нет али­би, он загремит за решетку. Поэтому и спросил:

- А если у него алиби?

- Какое? Дружки подтвердят, что был с ними, распивал спиртные напитки? Не пройдет. Да и не подтвердят они. Мать скажет, что Паша был весь вечер дома, а ночью преспокойно спал в своей теплой постельке? Какой суд ей поверит? Мать всегда на стороне сына. Показания близких лю­дей судом не учитываются. Так-то.

- Но это может оказаться правдой!

- Вот обыск и покажет, где правда, а где ложь. Ну, давай обедать. Пить будешь?

-Нет.

- А я буду!

Завьялов уже решил, что завтра навестит Павнова. Черт с ними, с московскими гостями! Ин­туиция должна подсказать, убивал тот Машу или нет. Надо просто с ним поговорить. О Веронике и Павле решил пока молчать. Когда Герман вы­пил водки, как бы вскользь спросил:

- А почему ты все-таки не женишься?

- На ком? - спросил Герман, жуя картошку. -Вкусно! Хорошо у тебя получается, Зява! Вот я готовить не умею.

- Ну и женился бы.

- На ком?

- Хотя бы на Веронике.

- Хочешь сказать, что можешь представить себе Нику, жарящей картошку на сале? - Гора-нин расхохотался.

- Я ее не знаю. Но, может быть, она окажется хорошей женой и Хорошей хозяйкой?

- Ты ее мать знаешь?

- Аглаю Серафимовну? - (С языка чуть не сорвалось «Наглаю»). — Откуда? Наслышан, ко­нечно.

- Иметь такую тещу, все равно, что стоять на табуретке с петлей на шее. Чуть потерял бдитель­ность, и табуретка - бац! Одно движение ноги тещи, и ты качаешься с высунутым языком. Она меня все равно уничтожит. Это не женщина -ядерная бомба. Все и всех вокруг испепеляет. Ника говорит, отец по дому на цыпочках годит. Мэр города! Что уж обо мне говорить! Я, Зява, на цыпочках ходить не умею.

- Но если любовь?   .

- У кого? - откровенно удивился Герман.

- У тебя, у нее.

-У нее это простой каприз, а у меня... Ну, ска­жем так: давление обстоятельств. А любовь в жизни у настоящего мужчины может быть толь­ко одна. И все твои женщины обязательно похо­жи на первую.

- Значит, ты с ней порвал?

- Это не так-то просто. - Герман промокнул губы салфеткой. - Девчонка упряма. Потому что избалована. И, как ни крути, папа - мэр. Власти у него всяко больше, чем у меня. Я в прокуроры хочу, а он запросто может мне так кислород пе­рекрыть, что останусь, без средств к существо­ванию.

- Это ты о чем?

- Да так. К слову. Мне остается либо очаровать Аглаю, что практически невозможно, либо... -Герман тяжело вздохнул.

-Либо?

- Либо подсунуть девчонке другую игрушку. Авось она от меня отстанет.

- А по-моему, она тебя очень любит.

- Ты-то откуда знаешь? - удивился Герман.

- Это видно. Когда любят - видно.

- И кого, по-твоему, я люблю, раз это видно?

- Это было бы слишком смелое предположе­ние.

- Вот и не надо, - поспешно отвел глаза Гер­ман. - Ну что ты на меня так смотришь? Осуж­дающе. Мол, морочу голову девчонке. Да ведь это она ко мне приклеилась, не я к ней! Не люблю я ее! Понимаешь ты? Не люблю. Будь она дочь премьер-министра! Самого президента! Ничего это не изменит! Она много курит, слиш­ком тощая, взбалмошная, капризная. Истерич­ка! Много красится, вечно пачкает косметикой постельное белье. Это мелочь, на таких мело­чах и держится любовь. Тьфу ты! Нельзя же так часто повторять это слово! Давай-ка, Зява, вы­пьем. - И после паузы мрачно добавил: - За лю­бовь.

  46