Особенно,... 
76 
— Спасибо, командир, понял.
Свиридов забрался в кабину и микроавтобус рванул с места.
Лейтенант ГАИ довольно посмотрел на сержанта:
— Ну, теперь твоя очередь. Может, тебе, сержант, тоже повезет?
— А сколько?
— Не твое дело, — сказал лейтенант.
— Понял, — пожав плечами, ответил сержант, становясь на дорогу.
«Наверное, баксов двадцать оторвал», — подумал он про своего командира.
А лейтенант, сев в машину, поскреб пальцем пятидесятидолларовую банкноту. Если бы она оказалась фальшивой, он тут же связался бы по рации с соседним постом и приказал бы остановить темно-синий «Форд».
Но купюра оказалась настоящей. Не очень новой, но настоящей. В общем, день прошел не зря.
— Сколько ты ему дал? — спросил Вадим Семенович у Свиридова.
— Полтинник, хозяин, — сказал Свиридов.
— Ну и правильно. Что их жалеть? Зато без проблем ехать будем.
— Да, он меня еще предупредил, что впереди пост ГАИ.
— Вот видишь, как хорошо быть не жадным!
— А если бы мы ему дали стольник, как думаете, могли бы с мигалкой мчаться?
— Могли бы, но не стоит, — Чурбаков закурил — отъездил я свое с мигалкой.
Микроавтобус как по графику прибыл на территорию военного аэродрома. Военный самолет уже стоял, готовый к вылету. Командир корабля со звездами майора поздоровался с Чурбаковым.
— Тут, майор, у нас кое-какие изменения, — сказал Вадим Семенович.
— Какие изменения?
— Ящик с собой повезем.
— Большой? — спросил майор.
— Да нет, не очень. Но это, естественно, за отдельную плату.
— Понятно, — сказал пилот.
— Свиридов, рассчитайся.
Свиридов дал пятьсот долларов, летчик довольно улыбнулся.
— За такие деньги я готов пять ящиков доставить в Калининград. Хороший вы пассажир, Вадим Семенович.
— Сам знаю, что неплохой.
— Сейчас ребята загрузят ящик, отгонят микроавтобус, потом за ним приедет человек.
Чурбаков и его люди действовали слаженно, все у них было предусмотрено, все находилось на мази.
Ящик загрузили в самолет, Свиридов быстро отогнал темно-синий «Форд» к КПП и позвонив по телефону, приказал, чтобы за ним приехал один из людей Чурбакова.
— Все в порядке? — спросил Бородин," когда Свиридов подошел к самолету.
— Конечно! А как же может быть иначе? Все чики-чики.
— Ну и прекрасно. С богом! — Бородин со Свиридовым хлопнули по рукам.
Чурбаков, увидев этот жест своих людей, улыбнулся. Ему нравилось, когда у них такое хорошее настроение, когда все клеится, все совпадает, как хорошо пригнанные детали.
Самолет взревел моторами, разбежался по взлетной полосе, легко оторвался от бетона и взял направление на северо-запад. Кроме пилотов в этом военном самолете, выполняющем грузовые коммерческие рейсы, находилось еще четверо. Троих летчики видели, а о существовании четвертого даже не догадывались. А французский коллекционер Жак Бабек находился в глубокой отключке под деревянной крышкой зеленого ящика.
— Послушай, Павел, обратился к Свиридову Вадим Семенович, — иди глянь, может, наш клиент уже концы откинул?
— Да что вы, Вадим Семенович! — сказал Свиридов, поднимаясь. — Жив-здоров, я в этом уверен.
— Хорошо что уверен, но тем не менее, посмотри.
Дорого ведь стоит французишко.
— Сейчас гляну.
Покачиваясь и придерживаясь за переборки, Павел Свиридов направился в грузовой отсек, заполненный холодильниками и стиральными машинами. Среди всей этой бытовой техники стоял длинный темно-зеленый ящик размерами два с половиной на метр с плотно пригнанной крышкой, закрытой на два замка. Свиридов пробрался по узкому проходу, опустился на колени, отщелкнул замки, поднял крышку.
Он был абсолютно уверен, что Жак Бабек жив-здоров и спит. Но тем не менее, несколько секунд посмотрев на безмятежное лицо француза, Свиридов взял руку Жака Бабека, нащупал пульс и хмыкнул. Затем взглянул на свои часы, посчитал количество ударов и ухмыльнулся.
«Ну и боров! Спит, как ребенок и пульс как у десантника».
Крышка была закрыта, замки защелкнуты. Павел Свиридов с улыбкой на губах вернулся в тот отсек, где сидели Бородин и Чурбаков.
— Ну что скажешь, Паша? — спросил Бородин.
— Что я могу сказать — спит наш француз.
— Это хорошо, — сказал Бородин, — небось, целую ночь волновался, не спал. Прилетим на место, он выдрыхнется, будет свеженький, как огурчик.
— Сразу, как прилетим, попытаемся договориться, — бросил короткую фразу Чурбаков.
76 
