Сделка, как сейчас понимал Жак Бабек, не состоялась, а вот природная осторожность ему изменила, и он попал в лапы бандитов, самых настоящих, жестоких, расчетливых и хитрых.
Глава 12
Гуляя по набережной Москва-реки, полковник ГРУ долго и обстоятельно инструктировал Бориса Рублева, вводя его в курс дела, пытаясь не упустить даже самых мелких деталей. Комбат слушал молча. Затем возразил.
— Вряд ли что у меня получится.
— Понимаешь, Борис Иванович, мне больше надеяться не на кого, — сказал Бахрушин, резко поворачиваясь спиной к ветру.
Они говорили еще около получаса. Бахрушин время от времени посматривал на Комбата. Тот морщился, словно от зубной боли.
Полковник посмотрел на темные облака, пытающиеся закрыть ярко-голубое осеннее небо, и продолжил:
— Потолкайся по антикварам, Борис Иванович, пошуми. Поищи какие-нибудь ценности. Может, на тебя кто и клюнет.
— На меня клюнет? — рассмеялся Рублев.
— Ну а почему бы и нет? Ты мужик представительный, особенно если соответственно оденешься, как эти «новые русские», чтобы прикид был важный.
— Да на меня можно только бушлат надеть, это единственный прикид, который на мне хорошо сидит.
— Вот видишь, в рифму заговорил, — расхохотался Леонид Васильевич Бахрушин, затем остановился, облокотился локтями о парапет и стал смотреть на ярко-синюю осеннюю воду. — Все бежит, все изменяется, — сказал он.
— Это точно, — подтвердил мысль Бахрушина Борис Рублев.
— Так что мы с тобой договорились?
— Не могу отказать тебе, Леонид Васильевич, хотя на сто процентов уверен ничего у меня не получится.
Только смех вызовет мой прикид, как ты говоришь, да мое желание выглядеть богатым, эдаким «новым русским».
— Они, в принципе, все выглядят смешно и все по-своему оригинальничают. Так что не твоему прикиду, ни твоим манерам особо никто не удивится. Действуй.
Кстати, вот тебе список, — полковник Бахрушин наконец-то отдал бумагу. — И вот тебе фотографии Жака Бабека.
Комбат принялся рассматривать снимки.
— Яркий мужик, — сказал он, — запоминающийся.
— Вот и я думаю, что такой не проскользнет сквозь пальцы, обязательно кто-нибудь где-нибудь его да видел.
— А ваши люди, Леонид Васильевич, чем заняты?
— Тоже ищут.
— А этот, кого вы хотите мне дать, он что, нормальный парень?
— Альтов? Вполне нормальный. Смышленый мужик.
Молодой, правда, еще необстрелянный, но зарекомендовал себя с лучшей стороны.
— Плохо, что необстрелянный, — хмыкнул Борис Рублев.
— Но в нашем деле иногда можно и не стрелять. Это не самое главное для разведчика.
— Да я понимаю, это так, к слову, — улыбнулся Рублев, вытряхивая из пачки сигарету и предлагая Бахрушину.
— Ну ладно, давай. Хотел уже не курить, но не могу отказать себе в удовольствии.
Борис Рублев видел, что полковник Бахрушин нервничает, что ему не по себе, но помочь ничем своему другу не мог. А то, что они с Бахрушиным уже были в очень дружеских отношениях ни для Комбата, ни для Леонида Васильевича не было секретом. Хотя в общем-то мало общего было между этими мужчинами, разве что в достижении цели они были едины. Ни тот, ни другой не останавливался на полпути, но достигал каждый цель по-своему, только ему одному свойственными способами и, естественно, действиями.
Выкурив по сигарете, мужчины расстались. Напоследок Борис Рублев получил инструкции, как можно связаться с Бахрушиным в любое время дня и ночи.
И еще полковник ГРУ попросил:
— Будь поосторожнее, Борис Иванович. Все-таки со сбродом придется работать, с отъявленными мерзавцами, скорее всего. Так что береги себя.
— Да уж я не дурак, Леонид Васильевич, голову в петлю совать.
— В петлю оно бы, может, и ничего, не худший вариант.
— А что может быть хуже?
Леонид Васильевич Бахрушин вместо ответа лишь пожал плечами и криво улыбнулся:
— Всякое бывает, Борис Иванович. Так что береги себя.
— Я возьму своего друга охранником.
— Наймешь, что ли? — улыбнулся Бахрушин.
— Нет, не найму. Денег у меня немного.
— Деньги и все остальное я тебе дам.
— Вот это хорошо.
Мужчины крепко пожали друг Другу руки. Но не так, как прощаются те, кто уверен, что больше никогда не увидятся. Почему-то Бахрушин знал, что с Борисом Рублевым он обязательно встретится. И еще у Бахрушина была надежда, может быть, слабая, но была: Комбат и на этот раз не подведет, и у него обязательно получится.