41 
– Александр Игоревич не любит э-э-э… подобного рода зрелищ?
– Любит. Но он всегда отделяет мух от котлет. Э-э-э… – передразнил он, – душу от э-э-э… тела. А в душе Сашка романтик.
– Сколько раз он смотрел «Волшебную лампу Аладдина»?
– Буду краток. Бесконечно.
– Тогда понятно. Именно этот участок мозга оказался задействованным, видимо потому, что был наиболее активным. Через него и пошел процесс восстановления, добро, как в сказках, в итоге взяло верх над злом, и Туманов очнулся.
– Так надо его поймать и отправить в дурдом! То есть я хотел сказать, что надо его срочно лечить!
– Сядьте, – вдруг жестко сказал Земнухов. – На стул, не на подоконник. Сядьте и успокойтесь. Выслушайте меня.
Орлов послушался. Уселся на стул рядом с пустой капельницей и уставился на пустую кровать.
– Да, я пишу докторскую, – важно сказал Земнухов. – Человеческий мозг мало изучен, а состояние комы одно из самых загадочных явлений. Некоторые люди находятся в нем годами, и, как правило, очнувшись, они ничего не помнят. Бывает, что память к ним так и не возвращается. И не только память. Они на всю жизнь остаются инвалидами, многие рефлексы так до конца и не восстанавливаются. Но бывает и по-другому. Случай Туманова уникальный. Мы, к сожалению, ограничены в средствах, а вот за границей проводят исследования при помощи новейшей аппаратуры. Так вот, тамошние врачи недавно установили, что у какого-то процента больных, находящихся в коме, сознание сохраняется. С ними даже можно вступать в контакт, то есть импульсы мозга, которые улавливает сверхчувствительная аппаратура, абсолютно разные, когда ответ на заданный вопрос «да», а когда «нет».
– Я ничего не понимаю из этого бреда. Я не медик.
– Попробую объяснить. Его мозг все это время активно работал. Туманов получал информацию из внешнего мира. От матери, которая приходила к нему каждый день, от отца, от своей девушки, от вас. Он ведь молод и до аварии отличался отменным здоровьем. Его организм выдержал удар и как-то приспособился. Полученную информацию Туманов тут же перерабатывал, но поскольку его мозг травмирован, возникали весьма причудливые образы. Которые, кстати, совершенно точно отражают реальность.
– На что это вы намекаете? Что я злой? Хотя и не джинн.
– Но ведь вы к нему ревновали, – тихо сказал Земнухов. – Он, видимо, чувствовал вашу неприязнь. И он почему-то был уверен, что его Аля умерла. Погибла в автокатастрофе. Что вы женитесь совсем на другой девушке, которую зовут Алиной.
– Как? – Орлов невольно вздрогнул.
– Алиной.
– Да, я просил ее поменять имя. Ангелина звучит старомодно. Я хотел, чтобы в новом паспорте, когда она его поменяет после нашей свадьбы, было бы написано Алина Орлова. Она с этим согласилась.
– Вы жестокий человек, Евгений Иванович.
– Вы что, собираетесь читать мне мораль?!
Орлов опять вскочил.
– Я боюсь за Туманова, – тихо сказал Земнухов. – Рано или поздно вы его найдете…
– Что значит рано или поздно? Я найду его сегодня же! В моей службе безопасности работают проверенные кадры! Бывшие опера и сотрудники ФСБ! Я всегда беру все самое лучше! У них есть связи! Я подниму на ноги всю московскую милицию! Да куда ему деваться? У него же нет ни копейки! Кстати, в чем он ушел? Не в пижаме же?
– Моя вина, – развел руками Земнухов. – Я просто не ожидал, что он проявит такую прыть. Он еле-еле начал ходить, и то с моей помощью. Видите ли, он позаимствовал одежду у Леши. Попросил отвести его в туалет, и…
– И?
– И провел какой-то прием, удушающий, что ли. Леша ненадолго отключился, а Туманов взял его одежду, он ведь заметно похудел, пока был в коме, прихватил мобильный телефон и был таков!
– Узнаю Сашку! – невольно рассмеялся Орлов. – Почему же Туманова охрана не задержала?
– Да помилуйте, какая у нас охрана? Ночь, отделение, где лежат самые тяжелые. Одни в коме, другие в сознании, но без движения. Отсюда они в лучшем случае уходят в палату для выздоравливающих, а не через окно на улицу.
– Он что, вылез в окно?!
– Входная дверь была заперта. Через окно в туалете.
Орлов не выдержал и расхохотался. Черт возьми! Жизнь-то, оказывается, интересная штука!
– Вы смеетесь? – потрясенно посмотрел на него Земнухов. – В таком положении, и вы смеетесь!
– А какое такое мое положение? – он вмиг стал серьезен.
– Мне кажется, что вы любите эту девушку, – осторожно сказал Олег Петрович.
41 
