43 
– Как же так? – Орлов почувствовал себя виноватым под осуждающим взглядом этих глаз. – Ты же сказал, что он… Врачи…
Аля не выдержала и расплакалась.
– Все ошибаются, – как можно мягче сказал он и погладил ее по спине, по дрожащим худым плечам. – Его лечащий врач, этот, как его? Земнухов сказал, что случай уникальный.
– Боже мой! Ведь мы же могли его убить!
– Аля, от ошибок врачей никто не застрахован.
– Но это же наша! Понимаешь? Наша с тобой ошибка! А вовсе не врачей!
– Успокойся. Аля, я тебя прошу… Да, все немного поменялось, но это не конец света. И твоей вины здесь уж точно нет. Аля? Ты меня слышишь? Эй? – он заставил ее поднять голову и заглянул в огромные несчастные глаза. Ему стало не по себе. – Тебе надо выпить успокоительного.
Она дала увести себя в комнату, села в кресло и молча ждала, когда он принесет таблетку и стакан воды. Потом откинулась на спинку, закрыла глаза и затихла. Пауза была ему на руку. Он думал. С чего бы начать? Начать зарабатывать очки в свою пользу.
Все заново. Первый раунд. «В красном углу великий и ужасный… Туманов Александрррр!!!!!!»
Ну а в синем Женька Орлов, так, погулять вышел. «Что ж, держись, Алекс. Хочешь дистанционный бой? Ушел в тень? Это и есть твоя ошибка».
– Я хотел, чтобы ты знала, – медленно начал Орлов. – Прежнего Сашки больше нет.
– Как это нет? – она открыла глаза, и его словно током ударило.
– Он вернулся с того света. А там, родная, много интересного. Как оказалось, – усмехнулся он.
– Что это значит?
– Он все три года думал, что ты умерла. Погибла в автокатастрофе.
– Я?!
– И возможно, продолжает так думать.
– Я ему сейчас позвоню, – она встала. – Где мой мобильный телефон?
– Куда ты собралась звонить? – сердито спросил Орлов. – Его мобильник, номер которого ты знала, умер три года назад.
– Домой. Я позвоню ему домой.
– А это мысль. Хорошо. Звони.
Он сам нашел телефон и протянул его Але:
– Звони.
Она дрожащим пальцем стала нажимать на кнопки. Какое-то время они молча слушали длинные гудки, потом Аля растерянно сказала:
– Не отвечает.
– Это значит, что либо их нет дома, либо они не хотят брать трубку.
– Надо ехать! Я сейчас оденусь.
– Куда ехать?
– К нему!
– Аля, ты что, не понимаешь? Он ЗНАЕТ, что мы любим друг друга. Что мы уже назначили дату свадьбы.
– А тебе не кажется, что надо все отменить?
– Отменить?! Господи помилуй, да из-за чего?!
– Раз он жив, то я… То он… Мы…
– Ты хочешь сказать, что тут же меня разлюбишь и вернешься к своему Туманову? Или ты меня никогда не любила?
– Ты знаешь… – она отвела глаза. – То, что было у нас с ним и у нас с тобой… Это разное.
– Понимаю: с ним ты спала, а со мной еще нет.
– Прекрати! – она не ударила, скорее коснулась ладонью его щеки, но сомнений быть не могло: это пощечина.
– Ого! – он машинально потер щеку и рассмеялся.
– Ты смеешься?!
– Просто я понял, что у меня есть шанс. Раз я могу вызвать у тебя такие сильные чувства. От любви до ненависти один шаг, равно как и в обратную сторону.
– Женя, как ты не понимаешь! Я была с тобой только потому, что не могла быть с ним! Я любила его! Когда он чуть не погиб в аварии, я плакала день и ночь, за три года я потеряла всякую надежду, что он очнется. А ты все время был рядом. Ты был такой… – она судорожно сглотнула. – Ты купил мне эту квартиру, чтобы я могла каждый день ходить в больницу, пытался как-то меня отвлечь, даже возил отдыхать. Снял мне отдельный номер и старался по пустякам не беспокоить. Не требовал того, чего я не могла тебе дать. Ты улыбаешься?
– Ты сказала: любила.
– Я оговорилась.
– Аля, ты очень хорошая. Быть может, даже слишком хорошая. То, что с тобой случилось, вполне нормально. Не надо делать из этого трагедию. Когда-то у тебя был замечательный парень, у вас была любовь, с парнем произошло несчастье, и ты полюбила другого. Ты не сделала ничего плохого. Но сейчас ты из чувства долга, которое я лично считаю атавизмом, хочешь из нас троих в принципе нормальных людей, не считая Сашкиного заскока насчет того, что я злой джинн, сделать несчастных. Ты хочешь вернуться к нему, но… Кому это надо? Тебе? Тебе не надо, я в этом уверен. Ты себя прекрасно чувствовала рядом со мной все эти годы, была одна помеха: Туманов, который лежал в коме. Чувство вины мешало тебе быть счастливой. Теперь этого нет, он здоров, и тебе ничего больше не мешает. Ему? Не уверен, что ему это надо. Сашке дай бог в себе разобраться. Я не хочу сказать, что он псих, но за эти три года он смирился с потерей. Он знает, что тебя у него больше нет. Мне? Мне тем более не надо, чтобы все вернулось на круги своя. Я вполне доволен тем, что есть. Я генеральный директор крупной компании, у меня красавица невеста, шикарная квартира, классная спортивная тачка, я востребован, я преуспеваю.
43 
