Последние отзывы

  110  

Суворин усмехнулся. Значит, убивать его пока не собираются. Интересно, насколько высоко его ценит Рашид.., вернее, насколько важна ему информация, записанная на винчестере ноутбука.

— Я не заключаю сделок с бандитами, — ответил он и посмотрел, улыбаясь, Усманову, в глаза. Тот, однако, отнюдь не разъярился.

— Вы уже во второй раз называете меня бандитом, — заметил он. — Почему? Я что-то украл у вас? Я убил кого-то ради наживы? Я надругался над русской женщиной, может быть?

Суворин расцепил пальцы рук и сжал их в кулаки. Получилось внушительно — Рашид вдруг отодвинулся с некоторой опаской и положил руку на пояс, поближе к пистолету.

— Да, украл. Украл спокойный сон и нормальную жизнь у сотен тысяч русских людей, убил и продолжаешь убивать своей поганой наркотой наших детей, а твои чернозадые ублюдки насилуют наших женщин.

Усманов побагровел. Пальцы, державшие стакан, сжались с такой силой, что побелели костяшки. Панкрат решил было, что в этот раз чеченец уж точно не сдержится и схватится за оружие, но полевой командир сумел вернуть себе самообладание.

— “Спокойный сон”, — кривя губы, повторил он следом за Панкратом. — Слова, и не больше. У вас, русских, никогда не было спокойного сна — или на улицах не стреляли до того, как мы вышли на них? Ваши дети… Когда вы в состоянии будете предложить им что-то лучшее, они сами перестанут покупать мою наркоту. А женщины… Это издержки войны, — его глаза на миг бешено сверкнули. — Или ты скажешь" мне, что русские солдаты не насилуют чеченских женщин?

Он перегнулся через стол и приблизил свое лицо почти что вплотную к лицу Панкрата. Тот совсем уже было собрался коротким, без замаха, ударом руки оглушить чеченца и отнять у него оружие, как вдруг он резко отшатнулся и вскочил, выхватив из-за пояса пистолет.

Видно, глаза выдали спецназовца.

Темный зрачок “беретты” смотрел ему точно в лоб.

— Так что дает тебе право называть меня бандитом? Я веду войну, я солдат! — почти с пафосом закончил он.

— Ты — бандит, — устало повторил Суворин, внутренне раздосадованный тем, что его замысел не удалось осуществить. — Война, которую ты сейчас ведешь, нужна только тебе и горстке таких же бандитов. Ты убиваешь не ради наживы, ты убиваешь ради власти. И прикрываешься баснями о свободе, — Панкрат резко подался к чеченцу. — Скажи, кто угнетал вас, когда Джохар затеял все это дерьмо? Мало показалось наркотой торговать? Нефтедолларов захотелось?

Он откинулся на спинку кресла, тяжело вздохнув несколько раз подряд. Все-таки в норму организм еще не пришел — всего минута нервного напряжения отозвалась ему испариной на лбу и дрожанием под коленями.

— Эта земля принадлежит Аллаху, — твердо произнес Рашид, словно последний аргумент, как последний козырь, бросил в игру. — То, что вы здесь делаете, противно заветам пророка. Женщины с открытыми лицами и все остальное…

— Эта земля принадлежит народу, — перебил его Панкрат. — А ты со своими бандитами — только жалкая его часть, причем далеко не лучшая. И нет у тебя правды, потому что не правды ты ищешь, а власти.

— Молчать! — рявкнул вдруг Усманов, и вены канатами вздулись на его покрасневшей шее. — Довольно!

Он изо всех сил хватил кулаком по столу — так, что подпрыгнула посуда и пролилось вино из стакана, который он наполнил для Панкрата — свой чеченец уже опустошил.

— Все, что от тебя требуется, Панкрат, — прошипел он, снова вскидывая пистолет, — это сообщить, где находится ноутбук.

— Пошел ты… — безо всякого выражения ответил Седой.

Рашид оскалился. Глаза его опасно сузились, и Суворин увидел, как указательный палец медленно тянет пусковую скобу.., еще.., еще.

Грянул выстрел. Теплый ветерок, тронувший его волосы, подтвердил — пуля прошла в каких-то миллиметрах от головы.

— Больше, чем есть, я уже не поседею, — спокойно произнес Панкрат, глядя в лицо Усманову.

Тот неожиданно успокоился и сунул пистолет за ремень.

— Выдержка — хорошо. Был бы настоящим горцем, не то, что этот… — и он сделал неопределенный жест рукой, словно указывая на Дыховицкого, к которому, без сомнения, и относилось презрительное определение “этот”.

За спиной Суворина скрипнула, проворачиваясь на шарнирах, тяжелая металлическая дверь, и в бункер с автоматом в руках влетел стоявший в коридоре охранник.

— Все в порядке, Хасыд, — кивнул ему Рашид, скрестив на груди руки. — Подожди, сейчас ты отведешь его обратно в яму.

  110