65 
Ремизов бегло осмотрел икону, не вынимая ее из сумки. Рядом с иконой в сумке лежала трикотажная спецназовская шапочка, по желанию владельца легко превращавшаяся в маску с прорезями для глаз и рта. Виктор Павлович наполовину вытащил шапочку из сумки, показывая ее Аверкину, и бросил на него вопросительный взгляд.
– А ты думал, это будет кража со взломом? – насмешливо спросил тот, затягиваясь сигаретой и морщась от попавшего в глаз дыма. – Твоего знакомого пришлось… Ну, ты понимаешь.
– Ничего не знаю, – быстро сказал Ремизов. – Запомни: я ничего не знаю, ничего не понимаю и ничего не хочу понимать.
– Ну, еще бы. – Аверкин в последний раз затянулся сигаретой и выбросил бычок в промозглую тьму за окном.
В тусклом свете потолочного плафона испуганное лицо Ремизова с испачканным кровью подбородком казалось желтым с прозеленью, как у лежалого покойника. – Еще бы ты интересовался подробностями! Ты ведь у нас чистюля, мухи не обидишь. Ну ладно. Твое у тебя, мое у меня, никто никому ничего не должен… Так?
– Так.
– Вот и хорошо. Давай греби отсюда. И сделай одолжение, не попадайся мне больше на глаза. Я пять лет себя за руку держал, помня о расписке. А теперь, когда ее : нет, могу ведь и не утерпеть…
– Не волнуйся, – буркнул Ремизов, – в друзья набиваться не стану. Ноги моей не будет ни в твоей вонючей конторе, ни в городе этом идиотском, ни в этой отмороженной стране. Пропадите вы все пропадом!
– Сам, главное, не пропади где-нибудь на таможне, – посоветовал ему Аверкин и выключил в салоне верхний свет. – Учти, если тебя заметут, мы не виделись с самого выпускного вечера.
В наступившей темноте Ремизов зашуршал целлофаном – видимо, прятал икону в заранее припасенный пакет. Потом щелкнул замок, по салону потянуло сырым ночным сквозняком, в котором чувствовалось дыхание неохотно уходящей зимы.
– Будь здоров, – сказал он перед тем, как закрыть за собой дверь.
– Споткнись и сломай себе шею, – ответил Аверкин и запустил двигатель.
* * *
Капитан подошел к машине, неся в руке свернутый поводок и кожаный намордник. Юрий вышел капитану навстречу – ему не хотелось лишний раз беспокоить Шайтана, которому и без того пришлось несладко.
– Странно, – сказал капитан. – Я думал, вас уже и след простыл.
– У вас мой паспорт, – напомнил Юрий.
– Можно подумать, липовый паспорт – проблема, Откуда мне знать, что у вас в кармане нет еще парочки паспортов на разные фамилии?
– Брось, капитан, – сказал Юрий. – Если ты действительно так думаешь, зачем было меня отпускать?
– В собаку стрелять не хотелось, – признался опер. – И потом, даже если авторы детективных романов правы и убийцу тянет на место преступления, все равно, редкий отморозок, застрелив человека, станет затевать драку с опергруппой, прибывшей на место убийства.
– Значит, Бондаря все-таки убили, – вздохнув, констатировал Юрий и полез в карман за сигаретами.
– А ты сомневался? Думал, мы к нему просто так, в гости заглянули?
Юрий молча протянул ему пачку, и они закурили, наблюдая за тем, как эксперты грузятся в свой баклажанный микроавтобус, а сержанты, покрикивая, разгоняют зевак.
– Ну так как, – первым нарушил молчание капитан, – показания давать будем?
– А толку? – ответил Юрий. – Впрочем, почему бы и нет? Если тебе от этого станет легче… Только сначала, если можно, я отвезу домой собаку. Пес, насколько я понимаю, с вечера ничего не ел, да и вообще…
– Хорошо, – сказал капитан. Он вынул из кармана паспорт Юрия, но возвращать его не торопился, а снова принялся зачем-то листать, так внимательно вчитываясь в записи, словно и впрямь боялся, что тот окажется фальшивым. – Три вопроса можно?
– Всего три? – устало удивился Юрий, наблюдая за его манипуляциями с паспортом. – Ну, валяй. Все равно ведь не отвяжешься?
– Не отвяжусь. Сам пойми, мне некогда ждать, пока ты собаку покормишь. Мне убийство распутывать надо, поэтому, как говорится, не обессудь. Итак, три вопроса.
Первый: в каких отношениях ты был с убитым? Второй: кем он был и где работал? И третий, самый для тебя приятный: что ты делал вчера вечером, в промежутке между одиннадцатью и часом ночи?
– Ну, естественно, – невесело усмехнулся Юрий. – Отвечаю в обратном порядке. Вчера вечером, как раз в названный период, я стоял перед зеркалом и завязывал галстук. Все труды, между прочим, пошли насмарку из-за этого пса! Ну, да ладно. Подтвердить это никто не может, поскольку живу я один, но в Москве бездна народу, у которого нет алиби на вчерашний вечер. Дальше. Бондарев работал в охранном предприятии «Кираса», а до этого служил по контракту в ВДВ. Когда-то мы вместе воевали, а на днях случайно встретились, выпили и договорились встретиться сегодня утром – вчера у него было дежурство.
65 
