ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>

Жажда золота

Очень понравился роман!!!! Никаких тупых героинь и самодовольных, напыщенных героев! Реально,... >>>>>

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>

Угрозы любви

Ггероиня настолько тупая, иногда даже складывается впечатление, что она просто умственно отсталая Особенно,... >>>>>




  153  

— Скажи, пожалуйста, Паркер, почему ты так хочешь казаться грубым? Может быть, ты считаешь, что это добавляет тебе силы и мужественности в глазах окружающих? Или ты стремишься делать людям больно потому, что не хочешь — или боишься — подпускать их слишком близко? Может быть, ты стремишься нанести удар первым из страха, что кто-то может тебя ранить, обидеть, уязвить? Если дело обстоит именно так, в таком случае мне тебя жаль.

Он вздрогнул, и она пристально посмотрела на него.

— Да, я тебя жалею, но моя жалость не имеет никакого отношения к твоим физическим недостаткам, — добавила Марис и встала из-за стола. Она держалась очень прямо и с достоинством: голова поднята, спина напряжена, плечи развернуты. Не глядя на него, она вышла из кухни, и Паркер, провожавший ее взглядом, почувствовал себя бесчувственным червем.

Он обвинил Марис в том, что она использовала его, чтобы досадить Ною, хотя на самом деле все обстояло как раз наоборот — это он собирался использовать ее, чтобы отомстить.

Испугавшись, что Марис уедет прежде, чем он успеет извиниться, Паркер выкатился в коридор. Входная дверь была открыта, и сердце у него упало, но Марис никуда не ушла. Она стояла на веранде и, облокотившись на один из опорных столбов, смотрела в пространство.

— Марис…

— Утром я уеду.

— Я не хочу, чтобы ты уезжала.

Она рассмеялась, но смех ее был невеселым.

— Ты сам не знаешь, чего хочешь! Писать — не писать, быть знаменитым или жить в безвестности на этом острове, прогнать меня — не прогонять меня… Ты даже не знаешь, хочешь ты жить дальше или нет!

Она посмотрела на него краем глаза, потом стала разглядывать виргинские дубы вдоль подъездной дорожки.

— Пожалуй, мне действительно не стоило сюда возвращаться, — прибавила она. — Я и сама не знаю толком, почему я это сделала… Мне следовало остаться в Нью-Йорке, чтобы не мешать тебе упиваться собственным горем и лакать виски в обществе призрака. Но ничего, эту ошибку исправить легко: завтра я уеду, и ты сможешь снова жить как жил.

Подъехав к ней сзади, Паркер положил руки на ее бедра.

— Не уезжай, — сказал он и, наклонившись вперед, уперся лбом ей в поясницу. — Не уезжай, — повторил он и крепче стиснул ее талию. — Мне наплевать, почему ты вернулась, Марис. Клянусь — для меня это совершенно неважно! Даже если ты захотела досадить мужу, я… я только рад. Главное — ты здесь, а все остальное ерунда.

Его руки сомкнулись и некоторое время лежали на узле блузки, потом опустились вниз и коснулись кожи. Несколько секунд он осторожно поглаживал ее живот, потом несильно потянул, и Марис что-то пробормотала удивленно и жалобно. Паркеру показалось, она хотела остановить его, но он продолжал тянуть ее на себя. Наконец Марис уступила — ноги ее подогнулись, и она оказалась у него на коленях. Паркер развернул ее боком, так что ноги Марис оказались перекинуты через подлокотник кресла, и подсунул одну руку ей под спину.

— Тебе удобно?

— А тебе? — Она поглядела на него с тревогой, и Паркер, улыбнувшись, провел руками по ее все еще влажным волосам, потом погладил по щеке.

— Никогда не чувствовал себя лучше.

23

Ему пришлось мобилизовать всю свою волю, чтобы не поцеловать ее. Паркер знал — Марис ожидала чего-то подобного, и именно поэтому сдержался. Кроме того, он все еще чувствовал себя виноватым перед ней за то, что усомнился в чистоте ее побудительных мотивов.

Можно было подумать, что его побудительные мотивы были чисты и благородны!

— Не хочешь немного прокатиться? — спросил он.

— Прокатиться?

— Ну, спуститься к берегу…

— Я могла бы пойти пешком.

— Но лучше я тебя прокачу.

Он снял кресло с тормоза и, съехав с веранды по специально устроенному пандусу, направил его на вымощенную плитами тропинку, которая терялась в лесу.

— Какая удобная дорожка! — заметила Марис.

— Пока шел ремонт, я велел выложить плитами все дорожки вокруг особняка, — объяснил Паркер. — Только подъездная дорожка осталась засыпана ракушечником, потому что… потому что я редко ею пользуюсь.

— Майкл сказал мне, что ты отказался от кресла с мотором, потому что любишь трудности.

— Езда на инвалидном кресле — отличный спорт. Майкл неплохо меня кормит, а мне не хотелось бы разжиреть.

— А чем это так хорошо пахнет?

— Магнолией.

— Сегодня вечером нет светлячков.

— Светоносок? Похоже, им кажется — будет дождь.

  153