43 
Конь понурил голову, сделал несколько шагов – и вдруг перешел на собранную рысь. Понимал, молодец, как седоку меньшее неудобство доставить. Вспомнил князь, чему в отрочестве был учен: три десятых повода, семь – шенкеля. Вперед, пан Woronoy!
Hoj-da!
- – Едет улан, едет,
- Зброей ясной светит,
- С каждой девкой ласков,
- Каждую приветит…
Мчат сквозь сумерки конь и всадник. Расступается лес, открывает путь лихому улану. Дождь – и тот перестал, удрал до срока в темные тучи. Езжайте с Богом, а я ночью наверстаю.
- – Но сильней всех любит
- И зовет жениться,
- В саване шелковом
- Вражья Молодица…
Стук копыт, шелест потревоженных листьев. Шум сонного леса… Вперед! Дорогу Волмонтович не вспомнил, но рассудил, что не в Сибири он и не в Монголии. Широка просека, значит, куда-то ведет – если не в Петербург, то в чухонскую деревню.
Приедем – разберемся.
- – Каждого улана
- Встретит и приветит…
Ай! Вовремя вспомнил князь, о ком поет, прикусил язык. И без твоей милости, панна Молодица, вечер проведу, не заскучаю. Бросил взгляд налево – пусто, лес да дорога. Хвала Заступнице! Направо поглядел…
Очи бы протереть – и окуляры, что на столе забыл, заодно.
Х-холера!..
Светлая тень по-над лесом. Белая всадница среди серой мглы. Не скачет – скользит. Ни ударов копыт о дорогу, ни конского храпа. Белое на сером…
Накликал!
3
В призраков Казимир Волмонтович не верил, что весьма дивно, если вспомнить его биографию. А вот не верил, да! – причем не сердцем, а вполне сознательно. В детстве, когда сверстники ночью через кладбищенскую ограду лазили, теша отвагу шляхетскую, малыш Казик лишь свистел с презрением. Если слишком приставали, пересказывал слова ксендза, отца Жигимонта. Не признает святая католическая Церковь нежить и нелюдь – и верить не велит. Все, что в ночь встретишь, – либо земное, людским разумом постигаемое, либо мара, дуля от пана Нечистого. Только хлопы призраков страшатся!
На кладбище, впрочем, залез – на спор, дабы отстали.
Мудрости отца Жигимонта хватило надолго, считай, на полжизни. Вновь поговорить о нечисти довелось уже не с ксендзом, а с академиком Хансом Христианом Эрстедом. Едва очухался князь после первого сеанса электричества, тут любопытство и забрало. Навидался всякого, пора по полочкам разложить. У Эрстеда-младшего спрашивать не стал, постеснялся. Зато академик, человек Большой Науки – считай, тот же ксендз, только из иного департамента.
Странное дело, но объяснения ученого мало отличались от сказанного священником. Разве что ссылался Эрстед-старший не на папские буллы, а на иные догматы – научные. Призраки, сказал академик, – гримасы физики и обман чувств. А в конце разговора признался, что некие «явления» посещают его с самого детства. Не слишком часто, но регулярно. Все виденное он аккуратно заносит в особый дневник. Разберется Наука, и не с таким разбиралась.
Ободрил, нечего сказать!
Князь закусил губу. Скачет? Скачет! Белая тень на коне бледном, в светлом плаще с капюшоном, с пелериной, будто в саване могильном. Молодая, строгая, из-под капюшона пряди волос выбиваются.
Ты ли, Молодица? Из песни пожаловала?
– К-куда? Куда, пся крев?!
Эх, пан Woronoy! Верил тебе, как с человеком речи вел. А ты чего сделал? Кто тебя просил за белой тенью сворачивать? А ежели бы она в пропасть нырнула? В омут речной?!
– Stoj, cholera!
Громко голос прозвучал, спугнул вечернюю тишину. Встали разом – два коня, два всадника. Был лес, явилась поляна, а в центре – беседка из камня-мрамора. Удивился князь: выходит, мы в парке? А там и понял: нечему дивиться.
Сюда, видать, и заманивали.
Рука потянулась к верной трости, притороченной к седлу. В кого стрелять станешь, улан? В призрачную всадницу? Во Вражью Молодицу из песни? В девушку, что заблудилась меж аллей – или просек, кто их в России разберет?
Или в самом деле храбрость заговорила? Во всю глотку благим матом заорала?
– Serez-vous m’aider à descendre le cheval?[21]
Шляхтич – и в лесу шляхтич. Если дама обращается с просьбой – спеши к ней, не размышляя. Кто она – случай, обман зрения или панна Smierć – не важно.
– Oui, мadame!
– Я опоздала на встречу, мсье Волмонтович. Не по своей вине, но опоздала. Мсье Орловский указал, в какую сторону вы поехали, остальное было несложно. Эти места я знаю с детства. Пришлось, правда, сделать крюк. Вы избрали странный маршрут, князь!
43 
