24 
Джо заморгала, чтобы избавиться от этой картины и вызванных ею слез. Отец не улыбнулся, и она знала почему. Несмотря на все ее старания избежать сходства, он всегда видел в ней Аннабелл!
Джо подняла голову и посмотрела ему в глаза.
– Здравствуй, папа.
– Здравствуй, Джо Эллен.
Сэм остановился почти рядом с ней и окинул ее беглым взглядом. И увидел, что Кейт права: девочка выглядела больной, бледной, напряженной. Ему вдруг захотелось обнять ее, но он не думал, что она будет рада его прикосновению, и поэтому сунул руки в карманы.
– Кейт сказала мне, что ты здесь.
– Я приехала на утреннем пароме, – пробормотала она, понимая, что он это уже знает.
Они стояли в напряженном молчании, обоим было неловко, секунды казались необыкновенно длинными. Наконец Сэм переступил с ноги на ногу и спросил:
– У тебя неприятности?
– Я просто приехала отдохнуть.
– Ты осунулась.
– Я много работала.
Нахмурившись, он намеренно задержал взгляд на фотокамере, висевшей у нее на груди.
– Не похоже, что ты отдыхаешь. Джо рассеянно пожала плечами:
– Старые привычки умирают с трудом.
– Ты права, – он глубоко вздохнул. – Сегодня на море красивое освещение и волны высокие. Может получиться хорошая фотография.
– Я посмотрю. Спасибо.
– В следующий раз надень шляпу, а то обгоришь.
– Хорошо…
Сэм больше ничего не смог придумать и потому кивнул и прошел мимо нее.
Джо быстро отвернулась и, ничего не различая, пошла по дорожке. Отцовский запах – запах острова, сильный и печальный, – разбил ей сердце.
Вдали от острова, в маленькой лаборатории, освещенной красным фонарем, он положил лист фотобумаги – эмульсией вверх – в ванночку с проявителем. Ему доставляло удовольствие вновь и вновь воссоздавать тот момент многолетней давности, следить, как он появляется на бумаге – тень за тенью, линия за линией.
Он почти покончил с этим этапом и хотел продлить его, извлечь из него все возможное, прежде чем двигаться дальше.
Он загнал ее в «Приют» и сделал это безукоризненно, идеально! При этой мысли он самодовольно хихикнул. Все должно произойти именно там, иначе давно бы уже произошло: у него было полно возможностей.
Но он всегда стремился к совершенству. Если ему удастся осуществить задуманное, замкнется идеальный, круг. Сначала Аннабелл, потом дочь Аннабелл. Она станет его триумфом, его шедевром!
Какое наслаждение – заявить на нее права, овладеть ею, убить ее…
И каждый этап будет запечатлен на пленке. О, Джо, несомненно, оценит. Он с нетерпением ждал момента, когда сможет все объяснить ей – единственному человеку, способному понять его амбиции и его талант.
Ее фотографии неодолимо притягивали его, рождали чувство близости к ней. И им предстоит стать еще ближе!
Улыбаясь, он прополоскал отпечаток и положил его в ванночку с фиксажем. Аккуратно проверил температуру жидкости и терпеливо ждал, когда зазвенит таймер и можно будет включить верхний свет.
Прекрасно, просто прекрасно! Отличная композиция. Драматичное освещение – идеальный ореол вокруг лица, изумительные тени, подчеркивающие очертания тела и сияние кожи. Да и сам объект – совершенство.
Когда фотография была полностью закреплена, он вынул ее из ванночки и поместил под струю воды. Теперь можно было позволить себе помечтать о будущем.
Сейчас он ближе к ней, чем когда-либо, они связаны этими фотографиями, в которых отразились их жизни. Ему не терпелось послать следующую, но он знал, что должен очень точно рассчитать время.
На рабочем столе рядом с ним лежал открытый потрепанный дневник. Четко выведенные слова выцвели от времени, он любил их перечитывать иногда.
Решающее, бесповоротное мгновение – конечная цель моей работы. Я должен запечатлеть на пленке то мимолетное событие, в котором все детали, вся динамика объекта достигают кульминации. А что в мире более бесповоротно, чем смерть? Как еще может фотограф достичь высшей власти? Спланировать, отрежиссировать эту смерть и стать ее причиной. Только смерть соединяет художника с объектом, и художник становится частью искусства, сливается с созданным им образом.
Как всякое великое творение, этот образ нельзя тиражировать. Мне предстоит убить только одну женщину, и поэтому я выбрал ее с необыкновенной тщательностью.
Ее имя – Аннабелл.
С тихим вздохом он повесил фотографию сушиться и включил белый свет, чтобы получше рассмотреть ее.
24 
