23 
– А ты, очевидно, именно этим сейчас занималась? – Джо окинула сестру беглым взглядом – от облепленных песком ног до мокрых волос. – Большущий же был унитаз…
– Я не должна оправдываться перед тобой!
– Я тоже, Лекс.
Увидев, что Джо собирается пройти мимо, Лекси схватила ее за руку и дернула.
– Почему ты вернулась?
Смертельная усталость нахлынула на Джо так внезапно, что ей захотелось разрыдаться.
– Я не знаю. Но уж точно не для того, чтобы оскорблять тебя. Или кого-то другого. Я слишком устала, чтобы сейчас бороться с тобой.
Лекси озадаченно вытаращила глаза: она не узнавала сестру. Джо никогда не дрожала, никогда не отступала, она сейчас должна была бы обрушить на нее язвительные, жалящие слова.
– Что с тобой случилось?
– Я дам тебе знать, когда сама пойму. – Джо отбросила руку Лекси, мешавшую ей пройти. – Оставь меня в покое, и я не буду трогать тебя.
Джо быстро пошла по извилистой дорожке вниз к морю, едва замечая дюны и низины, зеленеющие свежей травой, ни разу не подняв голову, чтобы взглянуть на пронзительно кричащих в небе чаек. Необходимо подумать, говорила она себе. Час или два спокойно подумать. Нужно наконец решить, что делать, как сказать остальным. Если вообще следует им что-то говорить…
Сможет ли она рассказать им о своем нервном срыве, о том, что провела две недели в больнице на грани безумия? Посочувствуют они или осудят? А может быть – то и другое вместе?
Но главное – как рассказать им о том снимке? Сколько бы она с ними ни ругалась, они – ее семья. Сможет ли она снова протащить их через ад, заставив вспомнить мучительное прошлое? И ведь, если кто-то из них захочет увидеть фотографию, ей придется сказать, что она исчезла.
Точно так же, как Аннабелл…
А может быть, этой фотографии никогда не существовало? Что, если они сочтут ее сумасшедшей? Скажут: «Бедняжка Джо Эллен, совсем спятила».
Хватит ли у нее духу рассказать им, как, выйдя из больницы, она день за днем дрожала в своей квартире, заперев двери? Как не раз ловила себя на отчаянных и бестолковых поисках снимка, который доказал бы, что она не сошла с ума?
Самое ужасное – Джо сама не была ни в чем уверена. Ведь она приехала домой, так как ей наконец пришлось смириться с тем, что она больна. Она знала, что, если бы она осталась взаперти в той квартире еще хоть на день, у нее вообще никогда не хватило бы решимости выйти из нее.
И все же та фотография ясно отпечаталась в ее памяти! Плотность бумаги, контрастность, композиция… Но на фотографии мать была молодой, с длинными волнистыми волосами, гладкой кожей. И это, очевидно, можно было считать главным доказательством того, что никакой фотографии вообще не существовало… Ведь разве не такой молодой помнила ее Джо? Если бы она страдала галлюцинациями, то разве не цеплялась бы именно за тот возраст?
Почти тот возраст, какого достигла сейчас она сама… Вероятно, это еще одна причина ее кошмарных снов, страхов, нервозности. Интересно, была ли Аннабелл такой же нетерпеливой и беспокойной, как ее старшая дочь? И действительно ли существовал тайный любовник? Говорили, что до ее исчезновения не было ни намека на супружескую измену, ни у кого не возникало ни малейшего подозрения. Но зато после… После ее побега сразу же поползли слухи. Языки развязались, и даже ребенок мог слышать и понимать, о чем шепчутся взрослые.
Что ж, если это правда, то Аннабелл была очень умной, очень осмотрительной. Она ничем не выдала своего намерения сбежать.
Но неужели папа не чувствовал? – удивлялась Джо. Мужчина должен чувствовать, если его жена не удовлетворена, беспокойна, несчастлива. Джо помнила, как родители спорили из-за острова. Неужели это оказалось для Аннабелл достаточной причиной, чтобы бросить свой дом, мужа, детей? Неужели отец ничего не видел? Или уже тогда он не обращал внимания на чувства окружающих его людей?
Теперь трудно вспомнить, всегда ли он был таким равнодушным. Однако Джо не сомневалась, что в доме когда-то звучал смех. Отголоски его до сих пор звенели в ее ушах. И, словно моментальные снимки, вспыхивали образы родителей, обнимающихся на кухне или гуляющих по пляжу, держась за руки.
Смутные картины, поблекшие со временем, как плохо отпечатанные фотографии. Но они были! И они были реальны! Если ей удалось заблокировать столько воспоминаний о матери, может быть, удастся и вернуть их, чтобы наконец понять Аннабелл. И решить, что делать дальше. Скрип шагов заставил Джо быстро поднять глаза. Он шел легкой, размашистой походкой. Солнце светило ему в спину, оставляя лицо в тени, козырек кепки прикрывал глаза. В воображении вспыхнула еще одна давно забытая картина. Джо увидела себя маленькой девочкой с развевающимися волосами. Она бежит по дорожке, смеется, зовет отца, затем высоко подпрыгивает. Он протягивает руки, ловит ее, подбрасывает, а потом обнимает.
23 
