20 
– Да… – Джо закрыла глаза, забыв о еде. – А что стало с ее коттеджем?
– Ты же знаешь, Пендлтоны купили большую часть земли Фитцсиммонсов еще в 1923-м, но старушка владела домом и клочком земли, на котором он стоит. Теперь все это перешло к ее внучке. – Брайан снова поднял термос и сделал большой глоток. – Она врач. Собирается открыть здесь клинику.
– На острове теперь есть врач? – Джо открыла глаза и удивленно подняла брови. – Надо же, как цивилизованно! И к ней действительно обращаются за помощью?
– Похоже на то. И она настроена очень решительно.
– Должно быть, это последний островитянин, который вернулся сюда за последние… сколько? Десять лет?
– Примерно.
– Не могу представить, почему… – Внезапно ее осенило. – Это не Керби? Керби Фитцсиммонс? Она проводила здесь летние каникулы пару лет подряд, когда мы были детьми.
– Она самая. Видимо, ей так понравилось, что она вернулась.
– Надо же! Керби Фитцсиммонс! И врач! Подумать только! – Джо так обрадовалась, что даже не сразу узнала это непривычное для себя чувство. – Мы дружили. Это было как раз в то лето, когда мистер Дейвид приехал фотографировать остров и привез свою семью.
Ей было приятно вспоминать о детской подруге с таким забавным северным акцентом, об их общих проделках и мечтах о приключениях.
– Ты тогда удирал с мальчишками и совсем не обращал на меня внимания. А я ходила хвостом за мистером Дэйвидом, упрашивая дать мне поснимать его камерой, или бегала с Керби в поисках неприятностей. Господи, прошло двадцать лет! Именно в то лето…
Брайан кивнул и закончил ее мысль:
– Именно в то лето нас бросила мама.
– Я вижу все это так расплывчато, – прошептала Джо, и радость больше не слышалась в ее голосе. – Жаркое солнце, длинные дни, душные ночи, полные звуков. Все те лица. – Она потерла пальцами глаза под очками. – Я вставала с восходом солнца, чтобы увязаться за мистером Дэйвидом. Мама нашла мне старую фотокамеру – самую простенькую. Я убегала к коттеджу Фитцсиммонсов и фотографировала миссис Фитцсиммонс, пока она не прогоняла нас с Керби. Казалось, день никогда не кончится, впереди было так много часов до захода солнца, когда мама звала нас домой ужинать. – Джо зажмурилась. – Какая досада: столько образов, и я не могу ни один из них увидеть отчетливо! А потом мама исчезла. Однажды утром я проснулась, предвкушая долгий летний день, а ее просто не было. И оказалось, что нечего больше делать.
– Лето кончилось, – тихо сказал Брайан. – Для всех нас.
– Да… – У нее снова задрожали руки, и она потянулась в карман за сигаретами. – Ты когда-нибудь думаешь о ней?
– Зачем?
– Неужели ты никогда не задумываешься, где она? Что она делает? – Джо нервно затянулась сигаретой: перед ней вновь возникли безжизненные глаза, опушенные длинными ресницами. – Или почему она уехала?
– Это не имеет ко мне никакого отношения, – твердо произнес Брайан. – И к тебе. Никого из нас это больше не касается. Джо Эллен, прошло двадцать лет, и давно пора перестать мучиться из-за случившегося!
Джо открыла было рот, но Брайан уже отвернулся и шел к двери. А ведь еще совсем недавно она тоже так считала! Она мучается. И ей страшно…
Направляясь через дюны к пляжу, Лекси все еще кипела от негодования. Она была уверена, что Джо вернулась похвастаться своими успехами и своей шикарной жизнью. И то, что сестра явилась в «Приют» сразу вслед за ней, не казалось Лекси простым совпадением. Теперь Джо будет похваляться своими победами, а ей останется лишь глотать обиду…
Не дождутся! Лекси метнулась между дюнами, поднимая ногами фонтаны песка. Она не собирается играть роль неудачницы, и ей плевать на все победы и успехи Джо! Конечно, существует еще роль младшей сестры знаменитости, но Лекси считала, что давно выросла из нее. И скоро все это осознают! – поклялась она себе.
Широкий полумесяц пляжа был вовсе не таким пустынным, как ей хотелось бы. Отдыхающие закрепили свои права, повсюду расставив шезлонги и цветные зонтики. Лекси заметила несколько ярких полосатых коробок с ленчами из «Приюта».
Резкий запах кремов от загара, лосьонов и жареных цыплят смешался с ароматом моря. Малыш, только начавший ходить, загребал песок в красное ведерко, а под складным тентом его мать читала роман в бумажной обложке. Какой-то мужчина медленно превращался в вареного рака под безжалостно палящим солнцем. Две пары, которым она утром подавала завтрак, устроили пикник и весело смеялись. Их громкий смех перекрывал красивый голос Энни Леннокс, доносившийся из портативного стереомагнитофона.
20 
