ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>

Жажда золота

Очень понравился роман!!!! Никаких тупых героинь и самодовольных, напыщенных героев! Реально,... >>>>>

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>

Угрозы любви

Ггероиня настолько тупая, иногда даже складывается впечатление, что она просто умственно отсталая Особенно,... >>>>>




  95  

Это ты загнула.

Ничего подобного, именно так и обстояло дело.

Их считали частью того самого иррационального зла, от которого рухнуло все. И хотя Катька каждый день навещала Подушу, играла с ней, укладывала ее спать — она никогда не оставалась ночевать у Сереженьки в его латаном-перелатаном домишке, сплошь состоявшем из взаимоисключающих вещей и стилей, а Сереженька никогда не отдавал Подушу ночевать к ним с Игорем. Нечего ребенку смотреть на разврат.

Эта неприязнь ни в чем особенном не проявлялась. Наружу она вырывалась крайне редко, да и то почти всегда по катькиной вине. Со стороны жизнь на планете была почти так же идиллична, как и до катастрофы, — если бы, разумеется, было кому смотреть на нее со стороны. Ветеринар лечил барласкух, геолог разведал много полезных ископаемых, которые и ископал, на радость присутствующих; только Игоря и Катьку кормили из милости, хотя добыча еды, повторяю, и не представляла особенных трудностей. Просто они и здесь были всем чужие, как на Земле, и чем больше своими делались друг для друга — тем больше их ненавидели все остальные.

Теперь им пришло время поменяться ролями: уже не она водила его на экскурсии — «Улица, ряд домов, ее освещает фонарь», — а он объяснял, время от времени переходя на их парольный инфинитивный русский:

— Тут быть коркынбаас, большой количество домов, но не ряд, не улица, как у вас, а такая круговая, спиральная фигура, гораздо интересней. Тут кафе, но каждый быть сам готовить еда из продукт, который покупать здесь же. А вот магазин «Одежда», смотри, почти ничего не забрали. Только теплое, наверное. Выбирай, что хочешь: это лырын, надевается через голову, это быдыс, повязывается вокруг шеи, а это сыурчук — в него заворачиваются. Бери, у нас давно бесплатно. По-моему, тебе очень ыдет.

Только на пятый день он решился пойти туда, где стоял когда-то его дом.

— Мне, наверное, лучше одному, — сказал он Катьке.

— Игорь, если можно, я все-таки с тобой. Мало ли.

— Что — мало ли?

— Ну, не сердись. Мы же вместе теперь. Возьми меня, правда.

Он пожал плечами:

— Хочешь — пошли.

Его дом стоял в зеленом когда-то, а теперь начисто выгоревшем районе, около разбомбленного парка с изуродованными и расщепленными старыми деревьями, похожими на тополя. Была весна, из красноватой почвы изо всех сил перла новая трава, от старых стволов стремительно отрастали побеги — гибкие, вьющиеся, ползучие.

— Это такое дерево, — пояснил Игорь. — В первом поколении прямо растет, а во втором, если срубить, — только ползает. Ствол уже никогда не отвердеет, вырождение в чистом виде. Их у нас запрещено было рубить. Кстати, у нас почти все деревья так. Вырубишь — очень быстро дает ползучий побег, весь лес заплетает.

— А если побег выдрать? Третья стадия есть какая-нибудь?

— Не знаю, никто не пробовал. Наверное, это будет вроде ваших грибов. Что-нибудь совсем простое и уже не зеленое.

Парк стремительно заплетало вьюном, курчавыми горизонтальными плетьми — вторым поколением местных деревьев. Пруд тоже зарос, и уткам, вернувшимся на него после зимовки, трудно было плавать среди сплошной речной травы. Дом Игоря стоял в глубине большого коркынбааса — кругом все попадало, но он уцелел. Это была высокая башня из черного камня, с мертвыми выбитыми окнами и оплавившейся пожарной лестницей.

— Ты представляешь, он весь был белый, — сказал Игорь. — Абсолютно. Назывался тыргын-доон, белая башня.

Во дворе, заваленном рухлядью и обломками, на асфальте еще видны были «классики» — точная копия земных. Игорь вошел в подъезд.

— Осторожно, рухнет же все!

— Здесь не рухнет. В этом квартале все было сверхпрочное.

Катька избегала смотреть на него. Она боялась увидеть его лицо.

— Ты на каком жил? — спросила она, глядя под ноги.

— На седьмом.

— Поднимемся? Или не надо?

— Не надо, — сказал он. — Подожди, я только одну штуку проверю.

Он подошел к обгоревшим почтовым ящикам.

— У нас газеты давно не выходили, все электронное. А ящики висели, типа на память. Ты гляди, у меня и ключ цел.

Он открыл ящик. Оттуда выпала плоская прямоугольная пластина. Игорь быстро достал из кармана небольшой прибор, похожий на диктофон, вставил пластину в щель на боку и нажал кнопку. Прибор заговорил срывающимся женским голосом. Катька не могла разобрать ни слова.

  95