ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Леди туманов

Красивая сказка >>>>>

Черный маркиз

Симпатичный роман >>>>>

Креольская невеста

Этот же роман только что прочитала здесь под названием Пиратская принцесса >>>>>

Пиратская принцесса

Очень даже неплохо Нормальные герои: не какая-то полная дура- ггероиня и не супер-мачо ггерой >>>>>

Танцующая в ночи

Я поплакала над героями. Все , как в нашей жизни. Путаем любовь с собственными хотелками, путаем со слабостью... >>>>>




  85  

Гошка даже не злился. Сил не было.

И так — день за днем.

Как раз в такое время, когда Гошка был уже на последнем издыхании, в отцов двор въехали Гошкины новые родичи: старшая сестра Дана и ее муж.

Звали мужа Монахом, и был он хузарином. Хузаре, как было ведомо Гошке, тоже были степняками. Как и печенеги. Но Ионах на печенега был похож не больше, чем Гошка — на лягушку, которой обзывался дедко Рёрех. Лицо у него было узкое и красивое. Елаза синие, волосы желтые, нос прямой и тонкий, а усы темные и густые. Настоящие варяжские.

Дану Гошка признал, потому что слыхал о ней раньше, а сходство ее с матушкой Сладиславой было явственно. А про то, что этот богато облаченный воин и есть хузарин Ионах, Гошка просто догадался.

Приехали родичи не одни: на руках у Даны — младенец, в седле вместе с Йонахом — малец лет трех. За ними — еще двое верховых и две вьючные лошадки с грузом.

Гошке бы обрадоваться новым родичам, но сил не было. Сидел верхом на бревне и радовался другому: что о нем забыли.

Однако нет, не забыли. После отца-матери наступила и Гошкина очередь.

— Так вот ты какой, Артёмов найденыш! — воскликнула и поцеловала Гошку в щеку, не беспокоясь тем, что щека у Гошки — потная и грязная. Гошка обомлел: пахло от трицы точь-в-точь как от Гошкинои покойной матери, у Гошки слезы на глаза сами навернулись…

Гляди, племяшка твоя (щекастое младенческое личико с сонными синими глазами), ее Сулой зовут. А тебя, значит, — Илией?

— Илией, — пробормотал Гошка, хотя Илией его звали только отец с матерью. Остальные — Гошкой или Годуном.

— Ионах! — кликнула Дана мужу. — Иди с братом познакомься!

— Что ж ты, братец, со старшими так неуважительно? — строго спросил синеглазый хузарин. — Хоть бы вниз сошел. — И вдруг подхватил Гошку, вынул из седла и поставил на землю. Теперь Гошкины глаза оказались на уровне нагрудной бляхи хузарина. Ох и богатая это была бляха: червонное золото с выпуклыми узорами и большими красными каменьями.

— Умаялся он, — неожиданно вступился за Гошку Рёрех.

— Умаялся? Ты ж его и умаял! — весело крикнул Ионах, хлопнув по закачавшемуся бревнышку. — Знакомо, знакомо! Помню, на таком же ты его старших братьев мучил! Эх, варяги! Что ж за глупость такая: на деревяхе верхом скакать? Разве мертвое дерево живого коня заменит?

— А раз ты такой умный, покажи-ка нам свою хузарскую ловкость! — подмигнув Гошке, предложил Рёрех.

— И покажу!

— Йошка, прекрати! — крикнула Дана.

— Не могу, люба моя! — повел залитыми в железо плечами Ионах. — Это дело чести! Аром! — крикнул он одному из их спутников. — Мой лук, живо!

Принял дивной красоты оружие, крякнув, набросил тетиву…

И одним прыжком, с земли — на бревно. В доспехах! Только чуть рукой помог.

— Давай! — крикнул Ионах, стоя на седле, раззявившему рот мальцу-холопу. — Тяни, не ленись!

Малец рьяно дернул за веревку, бревно закачалось, но Ионах даже рук не раскинул, лишь гнулся всем телом, ловя равновесие.

— Гляди, старый! — воскликнул он весело. — Вдругорядь показывать не стану!

Присев, выдернул из притороченного колчана пук стрел и…

Гошка тоже раззявил рот, как только что — глупый холопчонок.

Стрелы срывались с хузарского лука так быстро, что глазом не уследить. Тетива щелкала звонко и часто-часто. Но главное было не в быстроте. Главное было в том, что когда тыква перестала трястись, то стало видно, что в ней теперь не две, а четыре дырки: две — спереди и две — сзади. Шесть стрел Ионаха прошили тыкву насквозь и торчали теперь двумя густыми пучками в бревнах частокола.

— Вот так! — гордо заявил Ионах, спрыгивая наземь.

— Хвастун! — сказала Дана, но по ее сияющим глазам видно было: гордится мужем и любит.

— А я так смогу? — спросил Гошка у деда.

— Так — навряд ли, — покачал кудлатой головой Рёрех. — Для этого надо не просто белым хузарином родиться, а еще и Машеговичем. — Но, чтоб врага поразить, шести стрел не надобно. И одной довольно. А это ты сможешь, ежели я раньше тебя палкой не пришибу! Живо на бревно, лентяй! — И мальцу: — А ты что встал, лягуха мертвая? Дергай, пока кнута не схлопотал!

Испуганный малец от неожиданности рванул изо всех сил и Гошка, едва закинувший ногу на бревно, полетел на-зем, но не шлепнулся той самой лягухой, а упал собранно, волчком, тут же вскочил, оглянулся… Нет, слава богам, сестра с мужем уже вошли в дом и не видели его позора.

  85