17 
– Мы, мужчины, часто сталкиваемся с искушениями и порой уступаем им. Так устроен мир.
– Это не мой путь, – решительно ответил Мэтью. – Я держу свое слово и в бизнесе, и в личных делах. И если я дам клятву верности женщине, то я сдержу ее. Во что бы то ни стало.
Пышные усы Боумена насмешливо дрогнули.
– Ты еще слишком молод и имеешь возможность сомневаться в реалиях мира.
– А старость себе этого позволить не может? – спросил Мэтью с налетом нежной насмешки.
– Кое-что с возрастом переоценивается. В свое время ты это поймешь.
– Надеюсь, что нет. – Мэтью сел в кресло и схватился за голову, запустив пальцы в густую шевелюру.
Не скоро Боумен отважился нарушить молчание.
– Неужели это так ужасно – взять Дейзи в жены? Когда-нибудь тебе придется жениться. Моя дочь придет к тебе не с пустыми руками. Подумай о компании. После моей смерти ты получишь контрольный пакет акций.
– Вы нас всех переживете, – пробормотал Мэтыо. Боумен довольно хохотнул.
– Я хочу, чтобы ты получил компанию, – настаивал он. Впервые Боумен так откровенно заговорил на эту тему. – Ты нравишься мне больше моих сыновей. Для дела лучше, если компания окажется в твоих руках, У тебя есть финансовый дар, умение овладевать новыми знаниями и технологиями. Ты никого не боишься. Все это знают и ценят тебя за это. Женись на моей дочери, Свифт, и построй мне фабрику в Англии. К тому времени, когда ты вернешься домой, я отдам тебе Нью-Йорк.
– А вы не можете добавить Род-Айленд? Он небольшой.
Боумен игнорировал саркастический вопрос.
– У меня есть замыслы относительно тебя и помимо компании. Я связан с могущественными людьми, и ты оказался в поле их зрения. Я помогу тебе достичь всего, что ты задумаешь. Цена невелика. Женись на Дейзи, роди мне внуков. Это все, что я прошу.
Когда десять лет назад Мэтью начал работать у Боумена, он не ожидал, что тот станет ему вторым отцом. Боумен походил на бочонок пороха – плотный, круглый, с взрывным темпераментом. Очередную гневную тираду можно было предсказать по покрасневшей лысине. Но Боумен был умен и, когда дело касалось руководства людьми, проницателен и расчетлив. Он выполнял свои обещания и обязательства и был великодушен и щедр к тем, кто ему нравился.
Мэтью многому научился у Томаса Боумена. Как вызнать слабости оппонента и обратить их себе на пользу. Когда надавить, когда сделать шаг назад. Он узнал, что в бизнесе можно давать выход агрессивности, если не переходить границы и не опускаться до откровенной грубости. Нью-йоркские бизнесмены – настоящие профессионалы, а не дилетанты из высшего общества – не станут уважать человека, страшащегося конкуренции.
Узнав, что победа в споре не всегда идет на пользу, Мэтью научился сдерживать свой напор, прикрывать его дипломатией. Радушие и открытость при его сдержанной натуре давались ему непросто. Но он старательно поработал над этим, поскольку это необходимый инструмент для успешной работы.
Томас Боумен поддерживал Мэтыо на каждом шагу и, дабы тот набрался опыта, провел через пару сомнительных операций. Мэтью был благодарен ему за науку. Несмотря на все недостатки своего босса, он любил его. Наверное, потому, что, по уверениям Боумена, они похожи.
Как такой человек произвел на свет романтическую Дейзи, было большой загадкой.
– Мне нужно время, чтобы принять решение, – сказал Мэтью.
– Что тут решать? – запротестовал Боумен. – Я уже сказал... – Увидев лицо Мэтью, он умолк. – Хорошо. Хорошо, Немедленного ответа не нужно. Мы обсудим это позже.
– Ты поговорил с мистером Свифтом? – требовательно спросила Лилиан, когда Маркус вошел в комнату. Ожидая мужа, она задремала и теперь пыталась сесть на постели.
– Поговорил, – мрачно ответил Маркус, снимая прекрасно скроенный сюртук и вешая его на подлокотник кресла времен Людовика XIV.
– Я была права, верно? Он отвратителен. Скажи мне, что он ответил.
Маркус смотрел на беременную жену. Она была так прелестна с распущенными по плечам волосами и чуть набухшими от сна веками, что у него сердце дрогнуло.
– Подожди, – сказал он, присаживаясь на кровать. – Дай я сначала посмотрю на тебя.
Улыбнувшись, Лилиан провела руками по его темной гриве.
– Я ужасно выгляжу.
– Нет, – тихо проговорил он, придвигаясь ближе. – Все в тебе прекрасно, – Он нежно погладил ее округлившийся живот, скорее успокаивая, чем возбуждая. – Что я могу для тебя сделать? – прошептал он.
17 
