78 
Привлеченная шумом в комнату вошла леди Мерсер и попыталась успокоить не на шутку разгневанную дочь. Вскоре после этого Кристофер откланялся, сожалея о каждой минуте, потраченной впустую на общение с этой девицей.
А спустя полторы недели всех в Стоуни-Кросс потрясла новость о том, что Пруденс тайно сбежала с одним из своих давних поклонников из числа местного дворянства.
Наутро после её тайного бегства в Рэмси-Хаус доставили письмо, адресованное Беатрис. На конверте значилось имя Пруденс. Покрытое чернильными пятнами и заполненное обвинениями и ужасными предсказаниями послание явно писалось в спешке и пестрело множеством орфографических ошибок. Снедаемая тревогой и измученная осознанием собственной вины Беатрис показала его Кристоферу.
Но тот, презрительно скривив губы, разорвал листок и вернул его Беа.
— Что ж, — сказал он ей, — хоть кому-то она соизволила написать.
Беатрис попыталась изобразить укор, но невольный смешок сорвался с её губ.
— Не стоит шутить такими вещами. Я чувствую себя ужасно виноватой.
— С чего бы это? Пруденс не испытывает ни грамма раскаяния.
— Она обвиняет меня в том, что я тебя у неё украла.
— Начнём с того, что я ей никогда не принадлежал. И, кроме этого, я не сюрприз, обёрнутый в подарочную упаковку, чтобы вырывать меня друг у друга из рук.
Это сравнение вызвало у Беатрис усмешку.
— Если бы ты был подарком, — сказала она, посмотрев на него с таинственной улыбкой, — я с удовольствием бы тебя развернула.
Кристофер покачал головой, когда она наклонилась вперёд, намериваясь его поцеловать.
— Даже не начинай, иначе мы никогда не сделаем того, зачем сюда пожаловали.
Приложив дощечку к нужному месту, он выжидающе взглянул на неё:
— Лучше приступим к работе.
Беатрис привела его с собой на сеновал, чтобы он помог ей отремонтировать ящик для гнезда, который она когда-то сама и смастерила. Кристофер с удовольствием наблюдал за тем как ловко она приколотила дощечку, забив в неё аккуратный ряд гвоздей. Он и подумать не мог, что мастерство, с которым женщина обращается с рабочими инструментами, покажется ему столь очаровательным. Как не мог не наслаждаться видом её тесно обтянутых бриджами ягодиц каждый раз, когда она за чем-нибудь наклонялась.
Кристофер с трудом попытался подчинить себе собственное тело и погасить внезапно вспыхнувшее желание, что в последнее время ему приходилось делать всё чаще и чаще. Беатрис стала для него непреодолимым искушением. Всякий раз, когда он целовал её, она отвечала ему со сладкой, невинной чувственностью, которая доводила его до предела самообладания.
До того, как отправиться на войну, у Кристофера никогда не возникало трудностей в обращении с любовницами. Физическая близость с женщиной являлась для него лишь случайным удовольствием, которым он наслаждался без вины и сомнений. Но после столь длительного воздержания он переживал по поводу их с Беатрис первой ночи. Потому что меньше всего на свете хотел напугать её или причинить боль.
Ведь после пережитого ему вообще с огромным трудом удавалось сохранять самообладание.
Так случилось, например, однажды поздним вечером, когда один из близнецов случайно споткнулся о Лаки — кошку Беатрис. Испуганное животное пронзительно заверещало, следом за ней закричали оба близнеца, и Кэтрин бросилась их успокаивать.
Кристофер едва не сорвался. Внезапный шум вызвал у него шок, и, вздрогнув, он опустил голову и плотно зажмурил глаза. Мучительная память мгновенно вернула его на поле битвы под свинцовое небо, окутанное дымом сражения. Кристоферу понадобилось сделать несколько глубоких вдохов, прежде чем он пришёл в себя и узнал сидящую возле него Беатрис. Она ни о чём его не расспрашивала, но её молчаливое участие успокаивало лучше любых слов.
Чуть погодя к Кристоферу подошел Альберт, примостил голову ему на колени и посмотрел на хозяина печальными, карими глазами.
— Он всё понимает, — мягко сказала Беатрис.
Кристофер погладил любимца по лохматой голове, и Альберт обнюхав ладонь, лизнул его запястье. Да, Альберт всё понимал. Он страдал под тем же самым пулевым дождём и орудийным огнём и собственной шкурой постиг боль и мучения, когда пуля пробила его плоть.
— Мы с тобой товарищи по несчастью, да, старина? — пробормотал Кристофер.
Его мысли снова вернулись в настоящее, и он увидел, что Беатрис закончила работу, и, отложив молоток, отряхнула ладони.
78 
