– Вот как? – хозяин сделал удивленные глаза. – Надо же...
Он понимал, что ведет себя глупо и со стороны, наверняка, выглядит жалко, как последний дурак, но иначе не мог. Другую линию поведения, линию обороны он выстроить не успел. Этот московский хрен свалился ему на голову и выложил на стол фотографию Огородникова, который провел на свободе всего несколько дней, но успел положить два, а то и три трупа.
– Оказалось, незадолго до смерти и тот, и другой много перезванивались с вашим заместителем по режиму Чугуром. Ныне покойным. Вот видите, к какому печальному концу приводят неслужебные деловые контакты с бандитами.
– Мой мобильник тоже проверили? – Ефимов взял карандаш, чтобы чем-то занять дрожащие руки, стал нервно перекладывать его из руки в руку.
– Проверили, – кивнул Девяткин. – Результат отрицательный. Я не стану травить байки о том, что здесь случится в скором времени. Только обрисую общую канву событий. Пока вы будете коротать дни и ночи в СИЗО, криминалисты и следователи займутся комплексной проверкой вверенного вам хозяйства. Для начала вскроют могилу Огородникова, якобы умершего от воспаления легких. По документам умершего. В могиле окажется тело...
Девяткин замолчал и кивнул хозяину: мол, теперь можешь продолжить рассказ вместо меня. Чье тело там окажется?
– Я не знаю, чье тело в могиле, – сказал Анатолий Васильевич. – Чугур вел какую-то грязную игру. Он не ставил меня в известность о своих действиях. Я допускаю, что этот человек мог за деньги пойти на должностное преступление. Освободить не того человека. А того человека...
Хозяин запутался в словах, он хотел сказать "отправить на тот свет", но оборвал себя на полуслове.
– Мертвые всегда и во всем виноваты, потому что ничего не могут сказать в свое оправдание, – на физиономии Девяткина появилась ядовитая улыбка. – На них проще всего свалить все наши грехи. Но я ожидал от вас правды, а вы...
– Я сам за правду горой, – ляпнул очередную глупость Ефимов.
– Конечно, конечно... Только знайте, что дознаватели побеседуют с каждым сотрудником ИТУ. И найдутся свидетели, которые подтвердят: Огородников заходил в этот кабинет перед освобождением. Наверное, хотел, за жизнь вами потрепаться. О том о сем. Короче, свидетели у меня уже есть. Офицеры понимают: если вы угробили собственную жизнь и карьеру, зачем тонуть вместе с вами. Тонуть в этой грязной луже.
– У вас собой все документы? – не своим хриплым чужим голосом спросил Ефимов.
Вместо ответа Девяткин расстегнул портфель, выложил на стол постановление о привлечении Ефимова в качестве подозреваемого, подписанное местным судьей. И второе постановление о задержании Анатолия Васильевича. Статью подобрали не самую строгую, всего лишь злоупотребление служебным положением. Но по ходу дела обвинение как пить дать переквалифицируют. Пришьют что-нибудь этакое, чтобы реального срока не избежать.
* * *
Ефимов шелестел бумажками, а сам вспоминал вчерашний телефонный разговор с начальником районной прокуратуры Семеном Торопковым. Прокурор, его старый приятель, с которым наловили столько рыбы и выпили столько водки, что пора бы уж, забыв обо всех условностях, разговаривать откровенно, как положено старым друзьям, а не кидать подлянку. Торопков, по всегдашней традиции, завел разговор о рыбалке, мол, знаю одно место, где лещ берет на голый крючок, вроде как именно за этим и позвонил.
А потом, когда рыбная тема исчерпала себя, вдруг, как бы между делом, сказал, что завтра в колонию собираются приехать какие-то московские сыщики. Потому что дело об убийстве Чугура затребовал к себе следственный комитет МВД.
– Ты уж встреть там у себя московских гостей, – сказал Торопков. – Организуй обед в узком кругу. Ну, как положено, сам знаешь.
Ефимов отметил в перекидном календаре, что визитеры нагрянут после полудня и надо организовать небольшое застолье персоны на три-четыре. Он даже не насторожился, даже ухом не повел, не почуял опасность, расслабился. Уверен был, что Торопков обязательно поставил бы старого приятеля в известность, если бы тот попал на прицел московских ментов.
– А что это они в столице вдруг зашебуршились? – поинтересовался Ефимов. – Вроде бы расследованием убийства Чугура занимались наши ребята, из района?
– Так ведь не ханыгу у магазина зарезали, – ответил Торопков. – Не каждый день такие люди умирают насильственной смертью. Видимо, начальство из ГУИНа попросило передать дело в Москву. Понимаешь?