59 
«Он никогда не будет твоим, – поспешно предупредил ее голос сердца. – И никогда не будет принадлежать тебе. Никогда не захочет жениться или терпеть любые ограничения своей свободы. Рано или поздно все это кончится, и ты снова останешься одна».
Но все мысли улетучились, когда их губы сомкнулись: его – настойчивые, дразнящие, требовательные, ее – покорно приоткрывшиеся под натиском поцелуя. И это, казалось, потрясло его: она ощутила дрожь его горла и груди. И тогда поцелуй стал еще жарче, крепче, и она глухо застонала под ласками его языка. Вторжение возбуждало ее, и она теснее прижималась к нему, пока дерзкие груди не расплющились о его грудь.
Девлин оторвался от нее, хрипло, прерывисто дыша. Руки стальным кольцом стиснули ее плечи.
– Боже, – пробормотал он в сколотые рыжевато-каштановые волосы, – ты создана для моих объятий… я просто с ума схожу. Такая сладкая… мягкая…
Он снова поцеловал Аманду, жадно, жарко, вбирая в себя, будто изысканный деликатес, которого так долго жаждала его душа, и только вкус и текстура ее губ могли утолить ненасытную потребность. Упоение разлилось во всем ее теле, оцепеневшем, ожидающем толчка, который одним экстатическим взрывом мог бы избавить от невыносимого напряжения.
Его руки скользнули к лифу платья, теребя рубчатый шелк. Прохладная плоть её грудей поднималась над квадратным вырезом, переливаясь через сдерживающие оковы зеленого шелка. Наклонив голову, Джек прижался губами к глубокой ложбинке, покрыл поцелуями нежные полушария. Затвердевшие соски натянули ткань, и он, коснувшись их, стал осторожно пощипывать, перекатывая между пальцами. Аманда в отчаянии застонала, вспомнив их вечер вместе, когда ее обнаженная грудь поблескивала в свете камина, а Джек лизал и тянул губами острые бугорки. Она снова хотела прежней близости, и невозможность этого едва не доводила ее до безумия.
Девлин, будто прочитав мысли Аманды, накрыл рукой ее грудь и сжал. Но не облегчил тянущей боли.
– Аманда, – хрипло сказал он, – я сегодня сам отвезу тебя домой.
Чувственный туман заволакивал ее мозг.
– Ты уже предложил мне свой экипаж, – напомнила она.
– Ты знаешь, о чем я прошу.
Да, разумеется, знала. Он хотел поехать к ней домой, подняться в спальню и овладеть на постели, в которой, кроме Аманды, никто не спал.
Прислонившись лбом к его твердой груди, Аманда нерешительно кивнула, сознавая риск того, на что собирается пойти, и возможные последствия. И все же была готова принять все в обмен на незамутненную радость свидания с ним наедине.
Единственная ночь… сто ночей… она примет все, что подарит судьба.
– Да, – выговорила она в мягкое влажное полотно его сорочки, восхитительно пахнувшее крахмалом, одеколоном и рождественской зеленью. – Да, поедем ко мне.
Глава 9
Остаток вечера прошел как во сне. Казалось, веселившиеся от души гости никогда не разъедутся. Но всему наступает конец. Сонных детей погрузили в экипажи, родители, раскрасневшиеся от вина и забав, уселись, рядом. Парочки перешептывались в холле, обмениваясь обещаниями и клятвами, а также поспешными поцелуями под веткой омелы над дверью.
Последний час Аманда почти не видела Девлина, провожавшего гостей, прощавшегося и выслушивавшего добрые пожелания. Она невольно улыбнулась, сообразив, чем он занимается: ловко выпроваживает за дверь задержавшихся приятелей и поскорее ведет к каретам. Он явно старался отделаться от всех и остаться с ней наедине. Судя по его настороженным взглядам в ее сторону, он опасался, что она передумает и пойдет на попятный.
Но она верила, что в эту волшебную ночь никто и ничто не встанет между ними. Она еще никогда не чувствовала себя столь беззащитной, готовой на все и исполненной ожиданий. И поэтому, постаравшись набраться терпения, хоть это оказалось нелегко, уселась в маленьком, голубом с золотом салоне перед мраморным камином и мечтательно уставилась в желтое сияние пламени. Когда дом опустел, если не считать слуг, занятых уборкой, и музыкантов, складывавших инструменты, Девлин подошел к ней.
– Джек, – тихо выговорила она, как только он присел перед ней на корточки и взял за руку.
Пламя освещало гордый профиль, заливая черты лица ослепительным светом.
– Вам пора домрй, – выговорил он, глядя на нее без обычной веселой уверенности и тени улыбки. Взгляд его был пристальным и вопрошающим, словно он пытался проникнуть в самые тайные ее мысли. – Хотите вернуться одна, или мне проводить вас?
59 
