Глава 2

– Подождите, – выдохнула Аманда, охваченная предательской паникой, и резко отвернулась. Но его губы прижались к ее щеке, и она потрясение отдалась на волю захлестнувшей волне жара.

– Подождите, – повторила она, но голос дрогнул. Желтые отблески огня слепили глаза, и все, о чем она думала в этот момент, – как избежать настойчивых поцелуев незнакомца. Его губы нежно скользили по ее щеке, к уху, попутно захватывая крохотные прядки волос.

– Тебя когда-нибудь целовали, Аманда?

– Конечно! – с некоторой гордостью заверила она, хотя объяснить, что ничего подобного этому с ней не происходило, не было никакой возможности. Украденный поцелуй в саду или равнодушные объятия под рождественской омелой ни в малейшей степени не сравнимы с ласками этого человека, возможностью вдыхать его запах, ощущать тепло кожи сквозь полотно рубашки.

– Я… думаю, вы весьма поднаторели в этом… учитывая вашу профессию, – пролепетала она, чем заработала широкую улыбку.

– Хотите проверить?

– Прежде всего я хочу кое о чем спросить. Как… как долго вы этим занимаетесь?

Он мгновенно понял, о чем она.

– Работаю на миссис Брадшо? Совсем недавно.

Интересно, что побудило такого человека продавать себя? Может, он потерял работу, или его выгнали за какую-то провинность? А что, если он наделал долгов и теперь нуждается в деньгах? С его внешностью, остроумием и хорошими манерами он мог бы найти немало подходящих занятий. Значит, либо он совершенно отчаялся, либо слишком ленив и распутен.

– У вас есть родные? – осведомилась она.

– Не те, о которых стоит упоминать. А у вас?

Услышав, как изменился его тон, Аманда подняла голову. Теперь его глаза были серьезными, а лицо казалось столь сурово-прекрасным, что ее грудь заныла от непонятного удовольствия.

– Мои родители умерли, но остались две старшие сестры, обе замужем, и не счесть племянников и племянниц.

– А почему вы не замужем?

– А почему вы не женаты? – спросила она в тон.

– Слишком люблю свою независимость, чтобы пожертвовать хотя бы частью.

– Знаете, и я могла бы привести тот же довод. Кроме того, всякий, кто хорошо меня знает, подтвердит, что я упряма и неуступчива.

Джек лениво улыбнулся.

– Вам просто требуется правильное обхождение.

– Обхождение? – язвительно бросила она. – Может, соизволите объяснить, что это, по-вашему, значит?

– Это значит, что в руках мужчины, хорошо разбирающегося в женщинах, вы будете мурлыкать, как разнеженный котенок.

Раздражение и смех вскипели в ее душе… что за неисправимый повеса! Но ее не проведешь никакими обольстительными взглядами! Хотя его поведение вполне можно было назвать игривым, за ним что-то крылось: нечто вроде терпеливой наблюдательности, ощущения сдержанной силы, заставлявших ее нервничать и настораживаться. О нет, он не пустой зеленый мальчишка, а зрелый мужчина. И хотя ее трудно назвать светской, умудренной жизнью женщиной, она понимала: судя по взгляду, он чего-то хочет от нее: то ли подчинения, то ли благосклонности, то ли согласия отдаться или… или просто денег.

Продолжая смотреть ей в глаза, он потянулся к серому шелковому галстуку, ослабил узел и стал развязывать, медленно, будто опасаясь вспугнуть ее резким движением. Под ее испуганным взглядом он расстегнул первые три пуговки рубашки, откинулся на спинку канапе, продолжая изучать ее раскрасневшееся лицо.

В детстве Аманде иногда удавалось увидеть поросшую волосами грудь отца, когда тот разгуливал по дому в халате, и, кроме того, ей не раз встречались рабочие и фермеры с расстегнутыми рубашками. Однако ничего подобного этому она не помнила. Торс этого мужчины казался высеченным из бронзы, а под туго натянутой кожей перекатывались бугры мышц. Его плоть казалась твердой, упругой и одновременно такой теплой! Огненные зайчики плясали по выпуклостям, тени таились в углублениях мускулов и треугольной впадинке у основания шеи. Ей до смерти хотелось коснуться его. Припасть губами к этой интригующей впадинке и глубоко вдохнуть искусительный запах.

  8