132 
Он хитро подставил под удары спину и затылок. Девяткин влепил ему несколько тяжелых, но почти бесполезных тумаков. Отбил костяшки пальцев о черепную коробку. Тогда он наклонился и три раза съездил противника локтем по шее. Никакого толку.
Гена изогнулся червем, пытаясь сбросить с себя врага. Девяткин, видя, что расклад меняется не в его пользу, просунул руку под шею противника, изо всех сил согнул локоть, провел удушающий захват. Гена, лишенный кислорода, закашлялся, подавился слюной. Девяткин ещё сильнее сдавил руку, чувствуя, как противник под ним, взбрыкнул ногами и обмяк, прекратив сопротивление. Девяткин ослабил хватку через пару минут.
Он придушил человека до беспамятства, до глубокого обморока, но не до смерти. Вскочив на ноги, вцепился в брючный ремень Гены, отволок его за сарай. Девяткин стряхнул с пиджака пыль, глянул на брюки и брезгливо поморщился.
– Сука, он же меня обоссал, – прошептал Девяткин. – Господи, новый костюм испортил.
Драку во дворе можно было наблюдать из дома, но в эти минуту никто не смотрел в окна. Водитель Коля спал на раскладушке в сенях, Тимонин храпел на кровати. Лопатин, развалившись в кресле, ковырял вилкой консервы и в десятый раз просматривал видео материал, который удалось отснять в доме Зудина. Лопатин был в восторге: не фильм – густой замес насилия, зрелище для людей без нервов.
Девяткин, пригнувшись, добежал до крыльца, но не стал подниматься по ступенькам. Сделал несколько шагов к окну, заглянул в комнату. С этой позиции можно наблюдать лишь бритого наголо человека, сидящего в кресле спиной к окну. Человек сосал пиво из бутылки и пялился в большой телевизионный экран. В первые секунды Девяткину показалось, что незнакомец смотрит фильм ужасов.
Женщина, привязанная к кровати, исполосованная бритвой или ножом, бьется в предсмертных конвульсиях. В следующую секунду Девяткин вздрогнул, как от удара тока, он увидел на экране Тимонина. Сначала крупный план: только лицо. Затем общий план. Тимонин сидит на кровати рядом с порезанной женщиной, улыбался, как последний идиот, и перекладывает из руки в руку охотничий нож с окровавленным клинком.
Господи, что это за фильм, что за съемки? Кажется, лицо порезанной женщины Девяткин где-то видел буквально на днях, возможно, ещё вчера. Похоже, порезанная женщина – жена Зудина. Ее карточку с дарственной надписью Девяткин видел, когда в подвале обыскал карманы владельца кабака.
Человек в кресле пошевелился, опустил руку, Девяткин нырнул вниз, присел на корточки, замер. Все нормально, все тихо.
Тут в этой звенящей пустой тишине он услышал громкий топот ног с другой стороны забора. Человек подбежал к калитке и принялся, что есть силы колотиться в доски.
– Откройте, откройте. Помогите. Это я.
Девяткин узнал голос Зудина. Времени на раздумья не осталось. Девяткин сорвался с места, в спринтерском темпе пробежал вдоль дома, свернул за угол и рухнул на землю. За углом он наткнулся на цепь с ошейником и железную миску, полную мух, чуть поодать увидел пустую собачью будку. Девяткин заполз за будку, решив, что это укрытие словно создано специально для него.
Глава двадцать четвертая
Минутный телефонный разговор между Казакевичем и Валиевым неожиданно решил судьбу Ирины Павловны Тимониной.
Убитый дурной вестью Казакевич, коротавший время в своем рабочем кабинете, бросил трубку, встал из-за стола, присел на подоконник. Из окна седьмого этажа просматривалась строительная площадка, обнесенная железобетонным забором. По этому забору какой-то умник вывел синей масляной краской огромные буквы: «Пошли вы все на хер».
Мысленно Казакевич согласился с автором надписи. Сколько раз он сам посылал все народонаселение города по этому самому адресу. Он попробовал закурить, но закашлялся, табак горчил на губах, горло сушило. Да, можно научиться чему угодно. Можно даже китайский язык выучить на заочных курсах. Но нельзя научиться радоваться своему проигрышу.
Казакевич бросил сигарету на пол и раздавил её ногой. Нет, так его не сломаешь. Партию, где ставка – собственная жизнь, нельзя отдавать без боя. Допустим, что Девяткин уже все вычислил, обо всем догадался. Понял, что именно Казакевич пустил по следу Тимонина своих псов, наемных убийц. Из всего хода событий этот вывод сделать совсем не трудно. Что тогда? Что если Тимонин и Девяткин, который косит под простачка, а на самом деле хитер и очень даже себе на уме, сдадут его милиции? Ну, что тогда?
132 
