— Где был его отец?
Линли еще раз сверился с записями:
— Со своей невестой. Она подтверждает.
— Однако если причина убийств — связь между Уэбберли и Юджинией, то у Ричарда куда более сильный мотив, чем у Гидеона.
— Хм. Да. С этим я соглашусь. Но даже если принять, будто это он переехал бывшую жену и сбил Уэбберли, то остается очень интересный вопрос: почему он ждал столько лет?
— Он был вынужден ждать. Катю Вольф отпустили только недавно. Он правильно рассудил, что она станет нашей первой подозреваемой.
— Долго же он носился со своей неутоленной ревностью!
— Тогда, может быть, это какая-то новая, недавняя ревность.
— Недавняя… Вы предполагаете, что он влюбился в нее во второй раз? — Линли помолчал, взвешивая новую версию. — Хорошо. На мой взгляд, это маловероятно, но давайте обсудим и такую возможность. Допустим, его любовь к бывшей жене чудесным образом возрождается. Начнем с их развода.
— Да, она бросила его, и его сердце было разбито, — подхватила Хейверс.
— Точно. Затем у Гидеона возникают проблемы со скрипкой. Его мать читает про это в газетах или слышит от Робсона. Она впервые за много лет связывается с Ричардом.
— Они часто говорят по телефону. Они вспоминают прошлое. Ему кажется, что у них назревает ренессанс отношений, и он вспыхивает как спичка…
— Правда, нам приходится закрыть глаза на существование невесты в лице Джил Фостер, — вспомнил Линли.
— Подождите, инспектор. Ричард и Юджиния говорят о Гидеоне. Они говорят о былых временах, об их браке, о чем угодно. Все, что он когда-то чувствовал к ней, оживает. Он готов перейти к действиям и вдруг обнаруживает, что у него есть соперник — Уайли.
— Не Уайли, — поправляет ее Линли. — Майор слишком стар. Дэвис не воспринял бы его как серьезного противника. Кроме того, сам Уайли говорил, что Юджиния собиралась рассказать ему что-то важное. Так она и сказала ему. Однако три ночи назад у нее не было желания говорить об этом…
— Так как она направлялась в Лондон, — закончила Хейверс — На Кредитон-хилл.
— К Пичли-Пичфорду-Пичесу, — сказал Линли. — Конец — это всегда начало, вы никогда не задумывались над этим парадоксом?
И тут он нашел в своем блокноте информацию, которая все это время находилась у него перед носом и только и ждала, когда на нее обратят внимание и верно интерпретируют.
— Стойте! — воскликнул Линли. — Когда я заговорил о том что у Юджинии может быть мужчина, Дэвис сразу же назвал Пичеса. Именно эту фамилию. Без капли сомнения в голосе. Я так и записал с его слов — Пичес.
— Пичес? — спросила Хейверс. — Нет. Он не мог назвать его так, инспектор. Это не…
Зазвонил мобильный телефон Линли. Он схватил его со стола и поднял указательный палец, показывая, чтобы Хейверс обождала немного. Она нетерпеливо постучала сигаретой о край пепельницы, стряхивая пепел, и спросила:
— Когда именно вы разговаривали с Дэвисом, инспектор?
Линли отмахнулся от нее, нажал на кнопку «соединение» на телефоне и произнес:
— Слушаю.
Звонок исходил от старшего инспектора Лича.
— У нас еще одна жертва, — сообщил он.
Уинстон Нката прочитал вывеску «Тюрьма ее величества "Холлоуэй"» и с особой остротой осознал тот факт, что если бы его жизнь пошла бы слегка иным путем, если бы его мама не упала в обморок при виде сына с тридцатью четырьмя швами на лице, стягивающими ужасную рану, то сейчас он мог бы проводить свои дни в одном из подобных заведений. Не именно в этом, потому что здесь держат только женщин, но в очень похожем. В тюрьме «Скрабе», например, или «Дартмур», или «Билль». Не умея строить жизнь на свободе, он бы отбывал срок за решеткой.
Но его мама упала в обморок. Она пробормотала: «О, золотко мое» — и скользнула на пол, как будто ее ноги вдруг превратились в желе. И когда он увидел, как она лежит на полу травмпункта с тюрбаном, сбившимся на сторону, отчего стало заметно, что она почти седая, — это заставило юного Уинстона наконец воспринять ее не как неодолимую силу, а как живого человека, как женщину, родившую его, которая любит его и хочет им гордиться. Это и стало поворотным моментом в его жизни.
А ведь такого момента могло и не случиться. Вместо матери за ним мог приехать отец, который швырнул бы его на заднее сиденье автомобиля, демонстрируя в полной мере свое отвращение, безусловно заслуженное сыном, и результат был бы совсем иным. Молодой Уинстон мог почувствовать необходимость доказать, что ему наплевать на отцовское разочарование, а доказать это он мог бы, разжигая давнюю вражду банды «Брикстонских воинов» против меньшей по размеру «Крови Лонгборо» в борьбе за присоединение к своей территории куска земли под названием Уиндмил-гарденс. Но за ним приехала мама, и поворотный момент в его жизни случился, изменив навсегда течение событий. В результате чего он и оказался возле каменной громады тюрьмы «Холлоуэй», внутри которой Катя Вольф встретила и Ясмин Эдвардс, и Норин Маккей.