Глава 6

Малкольм нежно прикоснулся губами к ее губам.

Клэр даже не шелохнулась. Она уже давно мечтала об этом поцелуе. Легкое, как перышко, прикосновение мужских губ — и желание пронзило ее тело, словно молния. Еще ни разу ее не целовал кто-то столь сильный, а ее губы еще ни разу не знали столь нежных прикосновений.

Клэр негромко простонала и протянула руки к его широким плечам. Боже, пусть он целует ее долго-долго. Играя с ее губами, он прижимал ее к кровати, и с каждым мгновением его поцелуй становился все более страстным и жадным. Вскоре она ощутила, как его язык пытается раздвинуть ей губы. Вынести эту пытку она была не в силах. Из горла ее вырвался сдавленный стон.

Неожиданно Малкольм замер. Но Клэр уже было все равно. Она извивалась, Не в силах сдержать себя. Ее ногти впивались ему в плечи, она стонала, ее язык пытался прорваться сквозь его губы, требуя новых наслаждений. Тело ее бесстыдно изгибалось, предлагая ему себя. В какое-то мгновение Малкольм притих, даже не ответил на ее усилия, когда ее язык пытался разомкнуть его крепко сжатые зубы. Боже, почему он это делает?

А затем он поймал ее голову в свои сильные руки. Клэр замерла, и он жадно впился ей в губы. Те тотчас приоткрылись, словно лепестки, а она с ним словно поменялась ролями. Его поцелуй был таким жадным, что она ощутила, как затылком упирается в стену сквозь подушки.

При этом она не менее жадно отвечала на его поцелуй, одновременно ужасаясь тому, какое ранее неведомое блаженство он дарит ей. Но нет, одного поцелуя ей мало! Пока губы Малкольма пили нектар с ее губ, пока его язык жадно впивался в ее язык, Клэр, словно обезумевшая гладила ему грудь, словно от этого могла исчезнуть мешавшая ей льняная рубаха. Боже, как ей хотелось прочувствовать пальцами и ладонями каждый сантиметр его крепкого мускулистого тела, прочувствовать не через грубую, колючую ткань. Нет, ей хотелось ощутить его кожу, гладить налитые выпуклости мускулов. Наконец она нащупала разрез горловины и запустила в него руку, пытаясь отодвинуть в сторону нательный крест, с которым Малкольм не расставался, и тотчас ощутила под ладонью обнаженную горячую кожу. Боже, какое блаженство!

Он издал сдавленный стон. Она попыталась соскользнуть рукой ниже, но это оказалось невозможно, мешала ткань. Клэр резко выдернула руку и поверх ткани принялась гладить ему грудь, стальные мышцы живота, все время сдвигая ладонь все ниже и ниже, пока, наконец, не нащупала головку его огромного горячего члена.

Нет, если он не возьмет её прямо здесь и сейчас, она не выдержит этой муки и умрет. Еще мгновение, и…

— Нет, красавица, — прошептал он, резко оттолкнув ее руку и отстраняясь от ее губ, хотя взгляд его по-прежнему пылал страстью.

— Черт тебя побери, — всхлипнула Клэр, как безумная извиваясь всем телом. Тяжело дыша, она посмотрела на него сквозь навернувшиеся на глаза слезы. Неожиданно она поняла, и эта мысль была подобна грому среди ясного неба: он все еще пытается сдержать данное самому себе обещание, что он не может, не имеет права переспать с ней. Не зная от отчаяния, что ей делать, она почувствовала, что готова его ударить, но не смогла этого сделать лишь потому, что он крепко, словно тисками, сжимал ей запястья.

— Я не должен тебя покидать, — хрипло произнес он и отпустил ее.

Оскорбленная до глубины души, Клэр набросилась на него с кулаками и что было сил принялась колотить в грудь.

— Дьявол!

Локтем он пытался отвести от себя ее неловкие удары — наверное, точно так же отгоняют от себя назойливую муху. Затем он положил руку на ее голое колено и выпрямил ногу. Клэр на мгновение замерла. От предвкушения новых ласк сердце ее было готово выпрыгнуть наружу, между ног словно запылал огонь.

— Да, — прошептала она.

Выражение его лица оставалось каменным, лишь отблески огня в камине поблескивали в темноте. Запустив руку ей под юбку, он провел по всей ноге, подбираясь все выше и выше к заветной влажной, горячей расщелине. Клэр простонала и глубже погрузилась в подушки, одновременно бесстыдно предлагая себя ему.

  44