ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>

Жажда золота

Очень понравился роман!!!! Никаких тупых героинь и самодовольных, напыщенных героев! Реально,... >>>>>

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>

Угрозы любви

Ггероиня настолько тупая, иногда даже складывается впечатление, что она просто умственно отсталая Особенно,... >>>>>




  128  

Зверь исподлобья уставился на двоих людей. Из приоткрытой пасти не донеслось ни звука. Геолог краем сознания отметил, что зубы у животного не слишком подходят хищнику: мелкие, листовидные, больше приспособленные, чтобы крошить молодые побеги и верхушки цикадовых.

– Что делаем? – спросил Мушкетов тихо, не отводя глаз от зверя. Существо двигалось небыстро: возможно, он успеет сделать несколько выстрелов, если тварь решит напасть.

– Не отворачиваться, – прошептала филиппинка.

Зверь раздраженно полоснул воздух когтями. Мушкетов заметил, что, когда животное стояло спокойно, его лапы оставались стиснуты, так что костяные ножи прилегали к предплечьям. Стоило зверю разжать пальцы, и когти раскрывались на манер опасной бритвы.

– Медленно, спиной вперед, отходим, – скомандовал геолог и сам сделал первый шаг.

Животное поначалу приняло отступление противника за слабость и сделало еще несколько угрожающих выпадов, но затем постепенно успокоилось и не пыталось преследовать людей. У геолога сложилось впечатление, что оно и не смогло бы: для быстрого бега массивное тело зверя не было приспособлено. По поляне оно передвигалось странным галопом, опираясь не только на цыплячьи задние, но и на передние лапы, причем не на ладонь, а на сгиб пальцев, чем еще больше походило на обезьяну.

Люди наблюдали с почтительного отдаления, как зверь цепляет гигантскими когтями ветки, подтягивая в пасть сухие стручки псевдолиственниц. Что-то напоминала эта картина Мушкетову: быть может, горилл, пасущихся в тумане… или…

Геолог прищелкнул пальцами.

– Что такое? – подозрительно спросила Тала.

– Вспомнил, – пробормотал Мушкетов. – Вспомнил, на что это похоже.

Можно было сравнивать походку странного зверя с животными современности, но палеонтология подсказывала другие ответы. Гигантские ленивцы Северной Америки передвигались схожим образом и, наверное, древние халикотерии. Форма следует функции: и те, и другие, и третьи питались растительностью, цепляя внушительными на вид когтями ветви деревьев. «Природа следует шаблонам», – будто наяву послышался голос Никольского. Одни и те же биологические решения всплывали в разных цепочках переходных форм… точно крапленые карты в шулерской колоде эволюции. Словно выбор, сделанный природой, когда первые комочки слизи затеяли игру в прогресс, каким-то образом отсек большую часть вариантов, заставив все живое довольствоваться скудным набором дозволенных обличий. Если разнообразие видов имеет своей причиной волю Творца, то придется признать, что его фантазия весьма ограничена.

– Ты знать такой зверь? – изумилась филиппинка.

– Нет, не такой, – попытался объяснить Мушкетов, – но…

К тому времени, когда ему удалось на словах и жестами объяснить Тале, что такое гигантский ленивец и каким образом палеонтологи восстанавливают облик вымерших зверей по костякам, нелепый зверь, которому геолог так и не дал про себя имени (курогорилла? Курилла?! Да нет, что за глупость) давно скрылся позади. Филиппинка отличалась острым умом и отличной памятью, но объяснять ей приходилось все от самых азов, к чему молодой ученый вовсе не привык. Вдобавок обнаружилось, что преподаватель из него посредственный: он поминутно отвлекался, выплетая из объяснений хрупкое кружево. Помянув Кювье, он через минуту уже против воли пересказывал бородатый анекдот про студента с накладными рогами, изрядно повеселивший самозваную ученицу.

– Это большой кулам, – серьезно заметила Тала, когда Мушкетов выговорился. – Гадать по камням на будущее сложнее, но на прошлое гадать тоже непросто. Теперь я верю, что камни подскажут тебе дорогу, если мы заблудимся. Идем.


Хотя сигнальщикам было строго приказано осматривать также и всю береговую линию залива, на практике более-менее тщательно контролировался лишь участок поблизости от сиротливо приткнувшегося к берегу «Ильтиса» и вход в залив. Поэтому прыгающую и размахивающую руками у кромки воды фигурку заметили только после того, как над водой прокатился треск винтовочного выстрела.

Еще несколько минут заняли споры на мостике. Основой для них явилось то, что капитан Крэдок по-прежнему не был способен вновь принять командование броненосцем. Со вчерашнего дня его состояние лишь ухудшилось, и главной причиной тому, по мнению доктора Макдоннела, была новость о расстреле отряда лейтенанта Эшли. «Считайте, что в него прилетела одна из этих чертовых пуль», – заявил он, без особого, впрочем, сочувствия, да и трудно было бы ждать его проявления от человека, которому второй раз за пару дней пришлось иметь дело с несколькими десятками раненых. Потери «Бенбоу» наводили на мысль о тяжелом и кровавом сражении, наподобие Трафальгара или «славного 1 июня», однако с победой дело обстояло значительно хуже, чем в упомянутых боях.

  128