75 
– Мое! – прокомментировал дракончик, ерзая брюшком. – Фыфык.
– Ну м-мы тогда п-потихонечку пойдем? – предложил я.
Дракончик чуть наклонил голову и внимательно посмотрел на меня.
– Ты – неправильный! – заявил он. – Все приходят, чтобы забрать сокровища, а ты их отдаешь. Я маму позову!
– Не надо, – просипел я, пытаясь справиться с внезапно подкатившим к горлу спазмом. – Я тебе еще к-камней дам!
– Дай!
Номером три и четыре в коллекции юного вымогателя стали соответственно алмаз каратов на сорок и чуть больший, прекрасного голубого цвета камень – кажется, аквамарин. На этом содержимое правого кармана закончилось.
– У т-тебя есть что-нибудь? – прошептал я Кайти.
– Только ожерелье…
– Дай! Фыфык.
Ожерелье заняло у дракончика в три раза больше времени, чем все остальные камни, вместе взятые, – то есть секунд пять, за которые он успел полюбоваться им, примерить к собственной шее и с довольным урчанием отправить к остальным свежеобретенным сокровищам.
За это время я успел ощупать три оставшихся кармана и произвести беглую инвентаризацию имеющихся запасов. Итого шестнадцать камней… и крохотный медальончик в форме ракушки, про который я уже успел позабыть.
– Н-на. – Я выбрал шесть наиболее-симпатичных мне камешков, а остальные передал Кайти. – Будешь скармливать ему, как только попытается разинуть пасть.
– Дай! Ма-ама!
– Д-давай сделаем так. – Я поднял медальончик повыше. – Мы даем тебе вот это… и еще к-камней, а взамен ты н-не будешь з-звать маму, пока м-мы будем брать из большой к-кучи один-единственный к-ка-мень.
– Можем, – добавила Кайти, – и тебе взять.
– Не… – дракончик вновь погрустнел. – Мама все свои камни хорошо знает. Фыфык.
Он ловко подцепил протянутый ему медальончик, взмахнул когтем – и из раскрытых створок ракушки заструился тихий мелодичный перезвон.
– Красивая, – задумчиво сказал дракончик, глядя на внутреннюю поверхность крышечки. – Фыфык.
– …динь-бом-бом, – отсчитали крохотные молоточки последние такты, и створки ракушки вновь сомкнулись. Дракончик вздохнул и посмотрел на Кайти.
– Ты тоже красивая, – сказал он. – Но ты – не она. А кто из них, – синие глаза требовательно уставились на меня, – твоя самая большая любовь?
Хороший вопрос!
– Хозяин, только не вздумай врать! – Голос бесенка звучал как-то непривычно… лишь миг спустя я понял, что на этот раз он возникает в наушнике, а не непосредственно в голове. – Драконы очень чувствительны к малейшей фальши… а если он решит, что ты пытаешься его обмануть…
– Фыфык?
– Моя самая большая любовь, – медленно произнес я. – Далеко отсюда. Очень далеко.
Надо же – ни разу не заикнулся!
– Она красивая?
– Да. Наверное.
Взгляд, который я заслужил за эту фразу от Кайти, был… странным.
– Я тоже буду красивым, – сообщил дракончик. – Когда вырасту. Фыфык.
– Н-не сомневаюсь.
– Ня. – Ответный жест со стороны малыша выглядел бы забавным – будь его коготки малость поменьше. – Пусть будет у тебя, – пояснил он. – Такие штучки не должны лежать в сокровищнице.
– Спасибо, – серьезно кивнул я, пряча медальончик обратно в карман.
– Дай!
Названия этого камня я не знал. Возможно, темный рубин или… черт, неудобно все-таки без фишки.
– Т-теперь можно?
– Я маму позову, – предупредил меня дракончик, забавно перебирая задними лапками. – Потом. Когда ты мне дашь камни для моей кучки.
– К-конечно, конечно. – Под брюшко отправился еще один опал, а я принялся выдирать антенну из слежавшейся золотой чешуи.
– Это большой камень, – заметил внимательно наблюдавший за моими действиями малыш. – Фы-фык.
– Ага, – отозвался я, выуживая из кармана изумруд – тот самый, которому я был обязан синяком на колене. – В-вот этот – тоже.
– Мое!
– Твое, т-твое.
Старательно глядя под ноги – монетки так и норовили выскользнуть из-под подошвы, – я выбрался из золотой кучи и, пошатываясь, направился к выходу.
– Ма-ама!
– Кайти. – Держать чертову антенну было зверски неудобно – грани впивались в ладони не хуже инквизиторского инструментария. – В п-правом к-кармане.
– Мы сгорим, пока я буду разбираться в твоих дурацких застежках, – прошипела девушка. – Отдай.
Несколько секунд мы дружно исполняли вокруг кристалла некую разновидность парного танца – врожденное воспитание не позволило мне без сопротивления разрешить даме взвалить на себя пудовую глыбу. Хотя… реши мы сразиться за антенну по-настоящему, я бы не поставил на себя и ломаного гроша. Кроме того, у Кайти были перчатки. Броневые перчатки.
75 
