152 
— Вы что, — возмутилась я, — не верите мне?!
— Я… — лейтенант О'Фаррелл смутился, но лишь на краткий миг, — мисс инспектор, полученный мной приказ однозначен, и в нем нет исключений. Вашего жетона здесь мало… и не только его. Спустись на эту палубу с небес посланец самого Творца, с печатями на скрижалях, я сказал бы ему те же слова.
— Так… — я сумела сохранить спокойный тон, хотя больше всего мне сейчас хотелось заорать на болванчика в мундире, — где ваш командир?
— Коммандер Шихан сейчас на «Хулигане», — лейтенант указал на тонкую черточку корабля в полумиле от нас. — Но, — быстро добавил он, опередив мой приказ рулевому катера, — вам нет смысла обращаться к нему. Повторяю, приказ однозначен: любое воздушное судно, которое попытается пролететь к площади Пяти Святых, должно быть уничтожено. Любое, мисс инспектор. Если даже сам «Хулиган» покинет строй, я буду обязан открыть по нему огонь — и поверьте, мисс, приказбудет выполнен.
— Но кто-то же должен иметь право его отменить? — простонала я.
— Первый Лорд Адмиралтейства, — «добил» меня лейтенант. — Или Ее Величество.
Типично людской подход к проблеме, тоскливо подумала я. Вместо ворот с охраной выстроить непрошибаемую каменную стену, совершенно не попытавшись задуматься над последствиями. Мне же осталось только смириться — и начать импровизировать!
— Вниз, Лэр!
Палуба ушла из-под ног, затем вернулась, мягко спружинив. Разумеется, ведущие к площади улицы являли собой полноводные людские реки, даже сигнал ревуна не сразу заставил толпу отхлынуть, освободив нужные нам для посадки футы. Но поток двигался слишком уж медленно, а протолкаться сквозь него… но в этот миг удача соизволила улыбнуться мне — широкой зубастой ухмылкой гнедой кобылы.
— Офицер! Сюда!
— Мисс…
Судя по роскошному мундиру, безусый юнец был из тех, кого полковник вечность назад поименовал «мальчиками в песочнице». В том, что толпа неохотно, но все же расступилась, пропустив его к борту катера, львиная доля заслуг принадлежала лошади — а также двум угрюмым кавалеристам с нагайками.
— Ночная Гвардия! — я взмахнула жетоном. — Офицер, мне нужно срочно попасть на площадь.
— Но… — жалобно пискнул офицерик, — мне приказано…
Я затаила дыхание.
— …сдерживать в переулке толпу.
— Я отменяю ваш приказ! — решительно заявила я и, припомнив сцену знакомства с Кардом, нахмурилась и отчеканила: — Именем и Словом Ее Величества! Немедленно доставьте меня на площадь!
— Слушаюсь! — офицерик привстал на стременах, звонко лязгнув шпорами. — Капрал Малли, примите даму в седло! Разойтись! — сорвавшись на фальцет, выкрикнул он. — Именем Королевы! Дорогу!
От мундира капрала пахло сеном и дегтем. Мысленно я вцепилась в эти запахи так же, как руками — в тяжелый футляр с винтовкой. Толпа была слишком огромна для меня, кони плыли по ней, словно сквозь весеннее ледяное крошево, расталкивая широкой грудью зазевавшиеся льдины.
— Дорогу! Именем Королевы! Расступись, кому сказано!
Казалось, уже прошла вечность и даже не одна, когда вдруг недовольный гул остался позади, а цокот копыт о булыжник, наоборот, стал отчетлив и быстр. Оглянувшись, я увидела, что мы уже выехали на площадь и более того — проскочили сквозь шпалеру солдат на середину, в пустоту дорожки для королевского экипажа.
— К собору!
Я вдруг испугалась, что именно сейчас нас вновь попытаются остановить… или начнут стрелять. Но солдаты были заняты толпой. К тому же суматошно носящиеся перед торжественной церемонией всадники являли собой вовсе не диковинную редкость: по дороге к собору с нами разминулся «белый гусар».
— Что дальше, мисс?
Взять их с собой? Задрав голову, я глянула на заслонившую треть небосклона громаду.«Кавалеристы отлично держатся в седле, плохо стреляют и совсем не умеют все прочее»,любил повторять констебль Марти. Там, наверху… если они не сорвутся вниз, Страж Леса потратит на них три выстрела — и три секунды, не больше.
— Дальше я пойду одна! — решительно сказала я. — Вы свободны, корнет!
Кажется, он говорил еще что-то… не помню. В памяти остался черный гранит ступеней, холодный ветер в лицо, ломящая усталость в запястьях. Шаг, еще шаг… громадные двери раскрыты настежь, я шагнула в них, и тут же передо мной вырос, картинно раскинув руки, пухленький священник, быстро-быстро лопотавший что-то неважное, ненужное. Я велела ему отойти… причем от волнения сказала на родном языке — и получила в ответ экзорцизм на староимперском. Как ни странно это прозвучит, он подействовал — нервная дрожь отступила прочь, мысли вновь обрели четкость и логику.
152 
