Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
38 
– И тогда ты, – Шон наставил на человечка палец, – в обмен на Священные Зубы Чу перенес его через пропасть, а богам сказал, что он сиганул в водопад и сумел выплыть.
– Нет! – взвизгнул человечек. – Он отдал мне только одну челюсть Чу. Сказал, что лучше сдохнет, чем вернется без добычи.
– Похоже на Стиллема, – согласился Шон. – А чем мы хуже?
– Но вам же не нужны эти штуки, – взвыл человечек и, ойкнув, отлетел подальше после того, как Шон попытался достать его шестом.
– Ну почему же, – усмехнулся Шон. – Мы можем их… продать.
– Да вы что? – Человечек наконец сообразил, куда клонит Шон. – Требовать деньги с посланца богов?!
– Именно, – подтвердил Шон. – Чем вы лучше других?
– Ладно, – процедил человечек, – называй свою цену, жалкий смертный.
– Семьсот, – ухмыльнулся Шон. – Это с наценкой за “жалкого смертного”.
– Что-о-о?!
– Восемьсот.
– Сколъко-о-о?!
– Тысяча золотых. Хочешь торговаться дальше?
– Нет! – крикнул человечек, бросая к ногам Шона туго набитый мешочек. – На, и что б ты подавился этими деньгами!
– Меня терзают смутные сомнения, – сказал Шон, взвешивая мешочек на ладони. – А не продешевил ли я?
– Что б ты сдох еще раз! – пожелал Шону человечек и исчез.
– Точно, продешевил, – огорчился Шон. – Если бы содрал с него как надо, он бы проклял меня по-настоящему.
– Послушайте! – На этот раз тоненький голосок донесся откуда-то снизу.
Шах опустил глаза и медленно заскрипел зубами.
– Вы правда выиграли золотой в колпаки? – восторженно пропищал малыш, не замечая, как Шон зажал уши и зажмурился.
– Да-а-а! – заорал Шах.
Глава 4
КАК ПРАВИЛЬНО ОРГАНИЗОВАТЬ ДЕЛО
Посетитель появился в таверне “У трех гномов” далеко не сразу.
Сначала возникло некое неясное шевеление с левой стороны проема. Если бы кто-то из находившихся в таверне захотел присмотреться к нему более внимательно, он мог бы различить клок спутанных волос неопределенно-светлого цвета. Пробыв в таком положении с десяток вздохов и убедившись, что ничего непоправимо ужасного не случилось, клок пополз вперед, вытянув за собой низкий нахмуренный лоб и мутные прищуренные глазки.
Глазки быстро обежали взглядом таверну, задержавшись на трех наемниках-орках, задумчиво – насколько это выражение может быть применимо к оркам – прихлебывавших за угловым столом темное лупское. Кроме орков, в таверне в этот час наличествовали:
Гном, сидевший справа от входа, который, разложив перед собой с десяток точильных брусков, внимательно разглядывал лезвие своего топора, время от времени оглашая таверну пронзительным скрипом.
Шах, с аппетитом хлебавший луковую похлебку, одновременно прислушиваясь вполуха к сидящему напротив него Шону. Повествование о походе каравана через Карамульский перевал могло бы стать весьма интересным и поучительным, если бы этому не препятствовало косноязычие рассказчика.
Одноглазый тип в рваном полосатом кафтане за стойкой, более всего напоминавший вышедшего на заслуженный отдых пирата – каковым он, собственно, и являлся. Тип увлеченно протирал стойку – тряпка перемещалась со скоростью более трех вершков в час.
Полдюжины лениво круживших под потолком крупных зеленых мух.
Не менее зеленая древесная жаба, прилипшая к потолку и внимательно следящая за ближайшими мухами.
Увиденное, похоже, удовлетворило глазки, потому что они скрылись – для того чтобы еще через дюжину вдохов объявиться на пороге, уже вполне обыденно располагаясь на лице своего обладателя – с виду самого обычного селянина в овчинной безрукавке и рваных полотняных штанах.
– О! – При виде вошедшего Шон прервал свой заунывный монолог. – Кажется, для нас есть работенка.
– С чего ты взял? – пробулькал Шах, не отрываясь от похлебки.
– Опыт, малыш, опыт. И эта… как ее… логи… дуги… здравый смысл. За каким еще дохлым гоблином простой крестьянин может появиться в таверне средь бела дня?
– Может, ему тоже захотелось отведать луковой похлебки, – парировал Шах. – И потом, когда ему, по-твоему, появляться здесь? Вечером?
– Хочешь пари? – оживился Шон.
– Все, что я хочу, – вздохнул Шах, – спокойно доесть свою миску похлебки и завалиться спать.
– Малыш, когда я был в твоем возрасте…
– Да-да, учитель, я помню. Ты мог пробежать полсотни верст за день, выпить залпом бочку вина, убить волкобыка ударом кулака промеж рогов и после всего этого еще осчастливить дюжину девственниц… или кобылиц?
38 
