Последние отзывы

  40  

* * *

– Значит, говорите, черепахер? – переспросил Шах. – И все?

– Видят боги! – В поисках божественной поддержки староста деревни Малые Халки Лиллем Крин оглянулся назад, и столпившиеся за его возом селяне дружно закивали. – Один он, господин герой, как перст один! Такая тварь богомерзкая… никакого спасу нет. Агромадного размеру. Скотину жрет, поля топчет… ограду уж три раза проламывал! А оружье наше его панцирь не берет!

– Ловушки пробовали?

– Пробовали, – радостно отозвался староста. – Не идет! За пять саженей чует, будто сквозь землю зрить навострился.

– Да мы уж по-всякому пробовали, господин герой, – прогундосил один из крестьян. – Нешто ж мы совсем без головы. И ямы копать, и туши травленые подкидывать… всяко пробовали. Один раз даже мельничный жернов с холма на него спустили. Думали – все, а он, гад, побарахтался и дальше пополз.

– Че-то не нравится мне тут! – заявил Шон, обходя, воз старосты. Возвышавшаяся на нем мешочная гора, судя по глубоко погрузившимся в грязь колесам, не слишком проигрывала в весе помянутому жернову. – Слишком уж просто. Прибить черепахера – это ж проще, чем гномку соблазнить! Че-то тут не так. Спроси-ка, какого он цвета?

– Цвету? – Крин озадаченно поскреб затылок. – Ну, эта… обычного. Самого что ни на есть черепахерного.

Шон заржал.

– Ты же сам деревенский, малыш, – выдавил он, хватаясь за воз. – Ты должен знать этот неповторимый оттенок.

– Зеленый цвет знаю, – произнес Шах, демонстративно медленно натягивая на правую руку боевую перчатку. – Синий знаю. Желтый. Черепахерного – не знаю. Думайте… уважаемый!

– Ну эта… пятнистый он!

– Эльфийский камуфляж. – Шон продолжал хвататься за живот. – Малыш, я понял – жила-была ручная зверушка маленького эльфа. Однажды ребенку дали краски…

– Какого цвета эти пятна? – подумав, Шах уточнил вопрос. – На панцире.

– А орк его разберет, – сокрушенно сказал староста. – Как бы и зеленые, а как бы и серые. Желтые… тоже местами… и еще такие… как гриб поганый.

– Кажется, я знаю, что это за зверюга, – сказал Шон, разгибаясь. – Болотный черепахер, встречается малость пореже обычного лесного. У него панцирь такой… серо-зеленовато-неопределенный. Отдельные экземпляры порой и в самом деле того… вымахивают. Странно только, что он один – болотные обычно предпочитают селиться стадом.

– Даже не знаю, – Шах попытался придать своему лицу выражение глубокой задумчивости, – стоит ли мне браться за ваше дело. Всего лишь черепахер, никак не подвиг, а так, разминка после ужина. Будь это дракон… орочья банда… или хотя бы мантикор…

– Господин герой! – Лиллем качнулся вперед, словно собираясь рухнуть к сапогам Шаха. – Смилуйтесь, не оставляйте… черепахер… дети малые… последнего не пожалеем.

– Пятнадцать томасов, – быстро сказал Шон.

– Пятнадцать томасов, – повторил Шах.

– Господин герой! – На этот раз в вопле Крина было куда больше неподдельного отчаянья. – Побойтесь богов!

– Вы же сами только что говорили – “последнего не пожалеем”, – мстительно напомнил Шах.

– Дык ведь даже если все продадим, – взвыл староста, – до последней нитки, до зернышка… сами на помост станем… и десяти томасов не наберется!

– А если вы избавитесь от половины мешков за вашей спиной, – парировал Шах, – то наберете все двадцать!

Шон довольно улыбнулся.

– Неплохо начал, малыш, – с одобрением заметил он, забираясь на воз. – Похоже, что-то из моих уроков ты все же запомнил. Давай, торгуйся дальше… а я посмотрю.

Впрочем, особо долго смотреть ему не пришлось. Крин превосходил Шаха как опытом, так и весом – в нем явно было не меньше семи пудов. Также он имел за плечами моральную поддержку в лице стенающих и возносящих к небу руки односельчан – страшные рожи, которые Шон начал корчить своему ученику, компенсировали ее лишь частично. Не прошло и пяти минут, как Шах послал своему наставнику столь умоляющий взгляд, что покойному герою оставалось только махнуть рукой.

– Довольно, – с облегчением произнес Шах, обрывая очередной жалобный вопль старосты. – Хватит. Я согласен. Пять томасов, из них полтора – вперед!

– …внуки наших детей будут голодать, пытаясь… – Настроившийся на куда более долгий спор Лиллем не сразу осознал услышанное. – Что… вы сказали, пять томасов, господин герой? То есть четыре?

– Я сказал: пять томасов и полтора из них вперед. – Шах снова потянулся за перчаткой. – Или… или я отрублю тебе правую ногу и продам ее гоблинам на ужин – в качестве…

  40