23 
Баязет! Обвиняйте самого себя за свои несчастья: это — шипы того дерева, которое вы посадили. Я просил у вас только легкого удовлетворения, а ваш отказ заставил меня поступить с вами, как я того не желал. Я не только не хотел вредить вам, но я намеревался помочь вам в ваших войнах против неверных… Увы! Если бы успех был на вашей стороне, то я не знаю, как бы вы поступили со мной и с моей армией. Тем не менее, будьте покойны: вам нечего бояться. Спасением вашей жизни я хочу возблагодарить небо за свою победу.
После этих слов Тимур будто бы приказал поставить для Баязета палатку рядом со своей и оказывать пленнику все почести, которые оказываются несчастным. Шерифиддин Али, который следовал за великим полководцем в его походе, сообщает, что победитель отнесся к Баязету с полным вниманием, обращался с ним как с равным и всеми силами старался заставить того забыть о своей печальной судьбе.
Однако это повествование не согласуется с тем, что пишут о великом полководце греческие, турецкие и другие авторы. В день, когда турецкий султан был взят в плен, Тимур будто бы приказал привести его к себе, долго рассматривал его лицо, а потом начал смеяться. Полный негодования Баязет гордо сказал:
Не насмехайся, Тимур, над моим несчастьем. Знай, что царства и империи раздает Бог, и завтра с тобой может случиться то, что со мной случилось сегодня.
На это Тимур глубокомысленно и вежливо ответил:
Я знаю не хуже тебя, Баязет, что Бог раздает царства и империи. Я не насмехаюсь над твоей несчастной судьбой, избави меня от этого Бог. Но когда я рассматривал твое лицо, мне пришла в голову мысль, что эти царства и империи должны быть перед Богом, а может, сами по себе, вещами очень незначительными, так как Бог раздает их людям, столь плохо сложенным, как мы с тобой: несчастному слепому на один глаз, как ты, и жалкому хромому, как я.
По некоторым сведениям, Тимур не только не освободил Баязета, но наоборот, приказал заковать его в столь тяжелые цепи, что тот с трудом мог носить их. И даже посадил пленника в железную клетку — такую низкую, что она служила Тимуру подножкой, когда он садился на коня. Заставлял он присутствовать Баязета и на распутных пиршествах, где пленник видел своих несчастных жен и дочерей, в полунагом виде прислуживающих за столом.
Тимур пробыл в государстве Баязета восемь месяцев и вывез из его столицы все сокровища и столько серебра и золота, что для перевозки их потребовалась 1000 верблюдов. Он везде возил с собой пленника в железной клетке и даже хотел увести его в собственную страну, но по дороге 9 марта 1403 года султан Баязет скончался…
Ян Гус
С самого начала своего исторического существования Чехия со всех сторон была окружена немецким миром, и потому ей долгое время приходилось бороться за свою национальную самобытность.
В этой борьбе первые чешские короли из династии Пржемысловичей хорошо сознавали грозившую им опасность «от ненасытной пасти немцев». В XIII веке Чехия стала независимым государством, значительно расширила свои границы и заняла первое место среди государств Западной Европы. Но в XIV веке, с прекращением династии Пржемысловичей и избранием короля из Люксембургского дома, страна вновь подпала под иноземное влияние. В страну нахлынули немецкие колонисты, сначала захватившие в свои руки промышленность и торговлю, а потом и всю власть.
Счастливым периодом в истории Чехии было время правления короля Карла IV (1347–1378), прозванного в истории «отцом Чехии и отчимом Германии». Он заботился об усилении и процветании чешского королевства, снова занявшего могущественное положение в Западной Европе. Карл IV учредил в Праге университет, а также основал Эммаусский монастырь, в котором богослужения должны были совершаться на славянском языке, понятном народу. В Праге организовалась христианская община, которая нуждалась в особом месте для отправления своих религиозных служб. Таким местом стала Вифлеемская часовня, которую в 1394 году выстроил богатый купец Кржиж вместе с любимцем и советником короля Яном фон Мюльгеймом — одним из предшественников Яна Гуса. Часовня стала своего рода центром оппозиции против папы и церкви, и в ней впервые раздалось обличительное слово Я. Гуса, всю жизнь свою отдавшего идее религиозного, национального и культурного освобождения Чехии.
23 
