ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>

Жажда золота

Очень понравился роман!!!! Никаких тупых героинь и самодовольных, напыщенных героев! Реально,... >>>>>

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>

Угрозы любви

Ггероиня настолько тупая, иногда даже складывается впечатление, что она просто умственно отсталая Особенно,... >>>>>




  76  

„Земляные тюрьмы“ Соловецкого монастыря располагались под северо-западной угловой башней, которая называлась „корожнею“ по имени самой тюрьмы — „корожня“. Такие же тюрьмы находились и под крыльцом Успенской церкви, и в Головленской башне. Сюда узников тоже почти всегда бросали навечно, часто скованных по рукам и ногам тяжелыми „железами“, нередко без всякого суда. По сведениям монастырских грамот XVI–XVIII веков, давали им „токмо один хлеб и воду“, и только через несколько лет заключения разрешалось кормить таких узников „противу одного монаха“ (то есть давать пищу, которую получали монастырский инок и те богомольцы, „которые работали во славу Господню“).

Арестанты прошлых времен отправлялись на Соловки под строгой охраной. Конвойному давалась строгая инструкция, как ему следует обращаться в пути с узником, которого обычно сковывали по рукам и ногам. На ночь заключенных запирали в отдельную комнату, куда посторонних людей не допускали — разве что подать милостыню, но разговаривать с ними строго запрещалось. В монастыре арестанта вместе с сопроводительной грамотой сдавали настоятелю; все вещи и деньги узника, если они у него были, отбирались и сдавались на хранение казначею, который все имущество заключенных записывал в особую книгу. Когда арестанта заключали в каземат, к нему приходил настоятель монастыря (или духовник) узнать, что за человека им прислали, есть ли надежда на его исправление. Часто от этого визита и от того впечатления, какое узник произведет на монастырское начальство, во многом зависела его дальнейшая судьба: накрепко ли его запрут в каземат под самый строгий надзор или дадут некоторые послабления (разрешат прогулки, посещение других узников и т. д.). Если по инструкции присланный назначался „под присмотр“, то к нему прикрепляли одного из монахов, который должен был наблюдать за его исправлением и за тем, чтобы „он утечки не учинил“. Время от времени такого узника для увещевания посещало монастырское начальство: опираясь на Священное Писание, старались искоренить в нем ересь и доказать его заблуждения. Но порой эти меры не только не приводили заключенного к раскаянию, а наоборот — вызывали споры с его стороны. Тогда употреблялись более строгие меры: арестанта переводили в худший каземат, ухудшалась его пища, иногда его заковывали в кандалы или даже сажали на цепь.

Побеги с Соловков случались крайне редко. Но если это все же происходило, тогда по всему острову рассылались люди для поиска беглеца, а из монастыря запрещалось выходить всем, чтобы никто не мог доставить ему одежду и еду. Отправлявшиеся в море суда тщательно осматривались, чтобы и поморы не забрали с собой кого не следует. Такое осадное положение продолжалось до тех пор, пока беглеца не поймают или пока не станет известно, что он добрался до берега.

Ссыльные и насельники монастыря жили в непосредственной близости друг от друга, и это оказывало влияние и на тех, и на других. На стороне монахов была сила власти и устойчивость мнений, на стороне узников — крепкий характер и страдание за идею, какой бы она ни казалась дикой и нелепой. Но арестанты были одиноки и потому подозрительны; свою веру считали единственной, способной привести к спасению души, а вера других была для них путем к погибели. Поэтому ссыльные разных религиозных толков враждовали между собой и проклинали друг друга, но порой оказывали влияние и на монахов.

Осужденный церковным собором 1554 года за „ересь Башкина“ [19]  [Башкин М.С. - дьяк, вольнодумец середины XVI века. Выступал против официальной церкви и почитания икон, за что был осужден церковным собором 1553 года и заточен в Волоколамский монастырь] игумен Троицкого монастыря Артемий отвергал божество Иисуса Христа, церковные правила и обряды; хулил святых угодников, особенно Николая Чудотворца, не поклонялся святым иконам, называя их идолами. В число обвинений ему поставили и его поездку в немецкие земли, куда он отправился, чтобы найти такого человека, который мог бы „говорить с ним книгами о вере“. На церковный собор игумен Артемий был приглашен как его член. Однако предупрежденный, что его подозревают в причастности к ереси, он предпочел скрыться из Москвы, что ему тоже поставили в вину. Однако потом игумен все-таки вынужден был явиться на заседание собора, где Башкин выдал всех своих единомышленников. Несмотря на слабые улики против игумена Артемия, его все же осудили и сослали на Соловки.


  76