Особенно,... 
68 
— Милый высокомерный негодник, — прошептала она, подавив рыдание. — Не дай Бог умереть, оставаясь моим должником.
Вильям смутился при виде ее слез.
— Могу я узнать, как ты намерена поступить с компанией и фрегатами? — поспешно спросил он.
— Буду вести дела с помощью Теда, — ответила она без колебаний. — Надеюсь, Теда не заставили беспокоиться за свое положение?
— Нет, нет, это никому из нас и в голову не пришло, моя дорогая девочка. Мы беспокоимся только за тебя. Мы подумали, что, может, для тебя будет проще продать компанию, пусть кто-то другой возьмет на себя ответственность.
Кэтлин цинично засмеялась:
— Возможно, если бы я захотела, я смогла бы продать сейчас с выгодой для себя все фрегаты какому-нибудь каперу, но пока сохраняется блокада, дела в судоходстве идут не блестяще. При всем уважении к тебе, дядя Вильям, саму компанию я, пожалуй, не смогла бы сейчас даже отдать. Нет, я сохраню ее. У меня есть хороший помощник. Торговля наверняка пойдет на подъем после войны. Когда-нибудь мои дети унаследуют мое дело.
Спустя неделю после своего возвращения Кэтлин приказала вынести из их с Ридом спальни всю мебель и сложить ее на чердаке. Спальню Рид обставил в соответствии со своим вкусом еще до их женитьбы. По мнению Кэтлин, ее впечатляющее убранство в восточном стиле с преобладанием черных и красных тонов прекрасно гармонировало с натурой Рида. Но теперь для нее стало своеобразной пыткой входить в эту комнату, в которой словно поселился дух Рида. Каждый раз, открывая дверь спальни, Кэтлин ожидала увидеть в ней Рида — стоящего у двойных дверей, ведущих на веранду, и смотрящего на плантацию или растянувшегося на их широкой кровати, такого неотразимо привлекательного. Казалось, в воздухе еще сохранился аромат его одеколона и сигар. Его личные вещи по-прежнему лежали повсюду на столах и комодах, его одежда висела в шкафах и лежала на полках.
По ночам эта спальня, словно впитавшая в себя сущность Рида, давила своей пустотой на Кэтлин, одиноко лежавшую на огромной кровати. Воспоминания не давали ей уснуть. Она без конца вызывала в памяти каждый разговор, каждый вздох, каждый поцелуй и стон любовного экстаза, который слышали эти стены.
Кэтлин поняла, что если ей не удастся изгнать отсюда дух Рида, то в скором времени она лишится рассудка. Тогда-то она и приказала отнести вещи Рида на чердак и заново отделать спальню.
После переделки комната приобрела совершение иной вид, чего, собственно, и добивалась Кэтлин. Стены были выкрашены в густые золотистые цвета поздней осени, пол закрывал коричневато-золотистый восточный ковер, а покрывало на кровати и занавески на окнах были веселого желтого цвета. Глаз радовала теплая патина вишневого дерева, из которого была сделана новая, не слишком широкая кровать; по бокам от кровати стояли две вишневого же дерев тумбочки. Подобранные им в тон гардероб и маленький шкафчик были теперь заполнены лишь одеждою Кэтлин. У одной стены стоял ее туалетный стол с зеркалом, у другой — маленький круглый стол и два изящных кресла с обивкой лимонного цвета. Одним словом, теперь все в спальне отражало вкус Кэтлин и только ее. Наконец-то она могла спать спокойно, хотя по-прежнему бывали случаи, когда, проснувшись среди ночи, она готова была поклясться, что слышала голос Рида или ощущала его прикосновение. Временами ей казалось, что она чувствует запах его одеколона, или сигары, или резкий мужской запах его тела.
Личный кабинет Рида был еще одной комнатой в доме, входить в которую было для Кэтлин сущим мучением. Вся его обстановка: удобная кожаная мебель, огромный письменный стол и сувениры — память о его путешествиях, висевшие на стенах и лежавшие на столах, и его портрет в полный рост над камином, — все в нем напоминало Кэтлин о Риде.
Здесь Кэтлин почему-то ничего менять не стала. Она не хотела делать из кабинета что-то вроде храма в память о Риде, но и не могла решиться убрать оттуда его вещи. Она перенесла в маленький кабинет поза; главной лестницы те книги и записи, которые были ей нужны, и заперла дверь кабинета Рида.
Она взяла оттуда единственную принадлежащую ему вещь — миниатюрную модель «Кэт-Энн» — подарок мужу ко дню рождения. Это была точная копия корабля, которым они оба так дорожили. Хотя Кэтлин и понимала, что действует неразумно и лишь продлевает свою агонию, она все же поставила модель на маленький столик у себя в спальне. Ей доставляло непонятное облегчение видеть ее там, иметь возможность, вытянув ночью руку, в любой момент прикоснуться к ней. Сколько ни повторяла она себе, что это глупо, но не могла избавиться от ощущения, что, прикасаясь к кораблику, она прикасается к Риду.
68 
