54 
Позже, когда они лежали перед камином, Дэвид приподнялся на локте и, подперев голову рукой, заглянул Бриандре в глаза.
— Боже, как же я люблю тебя, — пробормотал он, убирая своевольный локон с нежной щеки.
Бриандра провела пальчиком по его волевому подбородку.
— Как же мне хочется, Дэвид, чтобы эти мгновения длились вечно.
— Как раз этого я и намеревался добиться. Я планировал заставить тебя, когда мы будем ласкать друг друга, дать слово, что останешься в Стрейлоу.
Бриандра, продолжавшая гладить его лицо, улыбнулась.
— И вы бы добились своего, лорд Уилкс. Дэвид лег на спину и притянул Бриандру к себе.
— Но я не смог, Глупышка. Да, я безумно хочу, чтобы ты осталась, однако слишком сильно люблю тебя, чтобы пользоваться нашей любовью как оружием. Когда я ласкаю тебя, то мечтаю лишь о том, чтобы ты испытывала такое же наслаждение. Глаза Бриандры наполнились слезами.
— Суждено ли нам когда-либо познать такое счастье?
— О Господи, мы должны снова испытать этот восторг! Должны, — с отчаянием в голосе произнес юноша и сжал Бриандру в объятиях.
На этот раз их любовная игра была омрачена сознанием, что им придется расстаться, потому что на пути к их соединению стояли Дункан Гордон и давняя междоусобная вражда.
Наконец, уютно устроившись у Дэвида под боком, Бриандра заснула с его именем на устах.
Глава 13
На следующий день рано утром трое путешественников отправились в Солтун. И только Элайзия пребывала в приподнятом расположении духа, так как впереди ее ожидала радостная встреча с Саймоном.
Они ехали в полном молчании. Элайзия изредка поглядывала на Бриандру, но девушка, погруженная в невеселые размышления, не замечала этого. Женщина догадывалась, что здесь не помогут никакие слова. Она понимала чувства Бриандры, так как испытывала такую же душевную боль, когда расставалась с Саймоном. Теперь же радость грядущей встречи не могли омрачить даже переживания молодых людей, которые на все ее попытки завести беседу отвечали короткими фразами и рассеянными улыбками. Вскоре Элайзия признала свое поражение и продолжила путь в молчании.
Дэвид решил устроить привал в полдень. Пока он поил лошадей, женщины расстелили на земле одеяло и выложили еду, приготовленную в Стрейлоу. Во время обеда Дэвид то и дело подолгу смотрел на Бриандру, а та поспешно отводила глаза, если их взгляды случайно встречались.
Элайзия лишь грустно качала головой, наблюдая за несчастными влюбленными. Вчера вечером Дэвид не сомневался в том, что препятствия, разделявшие его и Бриандру, незначительны. Но ночные события — что бы там ни происходило между ними, развеяли его уверенность.
Путешественники не догадывались о том, что за каждым их шагом пристально следят четверо мужчин, прячущихся среди деревьев. Темные глаза предводителя недобро поблескивали, когда взгляд его устремлялся на Элайзию.
Так таинственная четверка и следовала за ними всю дорогу.
— Будь ты проклята, женщина! — заорал Дункан Гордон, запустив кружкой в Мойру Макферсон, спешившую побыстрее убраться из комнаты, зажимая руками уши.
Дункан разозлился на экономку за то, что та не известила его немедленно о возвращении Элайзии в Стрейлоу. И вот опять развратнице жене удалось ускользнуть от него! Однако на этот раз удача будет на его стороне! Во что бы то ни стало, поклялся себе Дункан, даже если это будет стоить ему жизни, он пронзит мечом предательское сердце.
Дункан схватил меч и решительным шагом направился в конюшню.
Лорд не останавливаясь скакал во весь опор. У несчастного животного, несшего на себе огромную тушу, вскоре от изнеможения начали подгибаться ноги. Злобно бормоча себе что-то под нос, Дункан вынужден был спешиться и пойти пешком, ведя лошадь на поводу.
Миновало много времени с тех пор, как он последний раз выходил за пределы Стрейлоу, и еще больше — с тех пор, как в предыдущий раз передвигался пешком на дальние расстояния. Это естественное действие давалось ему с большим трудом. Он неуклюже ковылял, переваливаясь из стороны в сторону, как медведь.
Однако физическая нагрузка и свежий воздух в конце концов подействовали на него благотворно. Движение пошло на пользу, говорил себе Дункан. Когда он догонит Элайзию, ему не составит труда справиться с ней. Губы лорда искривила жестокая усмешка, а рука непроизвольно сжала рукоять меча.
«Прежде чем убить, я изнасилую ее, — похотливо подумал Дункан. — Я буду последним мужчиной, раздвинувшим ей ноги перед смертью».
54 
