ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>

Жажда золота

Очень понравился роман!!!! Никаких тупых героинь и самодовольных, напыщенных героев! Реально,... >>>>>

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>

Угрозы любви

Ггероиня настолько тупая, иногда даже складывается впечатление, что она просто умственно отсталая Особенно,... >>>>>




  67  

По обе стороны дороги – сосновый лес. Под деревьями еще белеет снег. Лесной снег упрямый, он растает последним, когда уже и лужи в городе высохнут.

– Что это? – спрашивает Дима, глядя на халву.

– Халва. Я же тебе обещала. Ты сам просил, – говорит мама, пытаясь скрыть нервозное разочарование.

Дима кладет щепотку халвы в рот, и на его лице замирает выражение детской тихой радости. Мама уже успокоилась. Она отламывает Диме кусочек побольше.

– Тебе не холодно? – спрашивает она брата.

Дима одет в синий фланелевый костюм. На улице все-таки не жарко, градусов двенадцать тепла. Я в куртке, мама в пальто. А он просто в больничном или, правильнее сказать, в интернатовском костюме.

– Холодно, – удивленно произносит он и, ни слова не сказав, уходит к кирпичному двухэтажному корпусу.

Мы стоим на асфальтовой дорожке. Ждем.

Вскоре он возвращается в синем халате. Чем-то он мне сейчас напоминает моряка-подводника. Точнее, только что напоминал, когда был без халата.

– Вы постойте пока, – мама поворачивает голову ко мне, – поговорите, а я схожу на пять минут к доктору.

Мы стоим с Димой друг против друга. Стоим и молчим. В руках я держу кулек с халвой. Он лезет туда все время рукой, отламывает новый кусочек – и в рот. Стоит, смотрит на меня равнодушно и жует.

Поговорить с ним? О чем? Я не знаю, о чем мы можем с ним сейчас разговаривать. Это когда спали в одной комнате, то какие-то разговоры еще получались. А теперь мы по разные стороны жизни. Я – щенок, оставленный в будке, а он – утопленный. Когда я его не вижу, мне его жалко. Когда мы вот так стоим рядом и я понимаю, что он живет, живет своей особой жизнью, моя жалость исчезает.

80

Киев. Август 2004 года. Суббота.

– Вот тебе какао! – я наклоняюсь с маленьким медным подносом к Светлане, все еще лежащей в кровати.

Светлана старается улыбнуться. Но я вижу, что ей все еще нехорошо.

За окном ярко-синее небо. Голубые стены нашей спальни словно перетекают туда, за окно.

Она садится в кровати, подоткнув подушку за спину. Берет чашечку.

– Давай сегодня покатаемся, – просит она.

Я смотрю на ее живот.

– Тебя же укачает, как в прошлый раз.

– Если я не буду завтракать, то не укачает.

– Но тебе надо есть не только таблетки для беременных!

– А ты телячью печенку купил?

– Женя купила.

Женя – наша домработница. Ей пятьдесят лет, и появляется она в квартире только в наше отсутствие.

– Ну хорошо. – Светлана поднимает взгляд на меня. – Я поем, а потом поедем кататься. На Большую Окружную.

Через пять минут я уже на кухне. Жарю печенку, нарезанную тонкими палочками.

Над плитой негромко гудит вытяжка. В животе у меня урчит. Из открытой форточки не слышно ни одной птицы. Но и гул машин снизу, с бульвара Леси Украинки, слава богу, не доносится.

Я выглядываю в окно – бульвар почти пуст.

Провожу ладонью по щеке. Надо будет побриться. Почему ее так интересуют проститутки? И тогда, в Париже. Прогулка по Сен-Дени. «Почему они такие некрасивые?» И вот уже третий раз ее тянет на Большую Окружную!

«В Киеве полдень!» – заявляет какая-то радиостанция, когда мы выезжаем на Одесскую площадь.

Светлана сидит рядом, неуклюже расставив колени в стороны и поддерживая двумя руками живот.

– Смотри, тут сегодня ни одной! – удивляется она, когда мы проезжаем одно из «базарных» мест между остановкой автобуса и коммерческими киосками.

– Устали, спят, – отвечаю я. – А все-таки, почему они тебя так интересуют?

Светлана этих вопросов не любит. Сколько я ее ни расспрашивал, только плечиками пожимала.

– Мне кажется, они что-то знают, – неожиданно говорит она.

– О мужчинах?

– О жизни. О трудностях… Об опасности…

С этим трудно не согласиться. Я киваю.

– Все-таки древнейшая профессия, – добавляет она.

– Да, но нет возможности для карьерного роста!

Она услышала в моих словах иронию. Обернулась.

– Тебе этот джинсовый комбинезон не очень идет, – говорю я, не сводя глаз с дороги.

Получилось. Она не будет меня критиковать за мою «неуместную иронию». Прикусив нижнюю губу, Светлана смотрит на свой комбинезон для беременных. Ее мысли сейчас просты и понятны. «Это временная спецодежда. После родов – нормальная жизнь и нормальные платья».

– Останови!

  67