37 
Она ощутила его ищущие губы на своих, и вздрогнула. Нахлынули только что пережитые в любовном бою ощущения. Отстранившись, он взял ее личико в свои большие теплые ладони и произнес фразу, которая ее удивила. Точнее, девушка не поняла, что он хотел вложить в свои слова.
— Знаешь, ты оказалась совершенно не такой, какой я тебя себе представлял!
Вилли покачал головой, как бы укоряя себя за недальновидность и неумение правильно понять другого человека. Гизела поднялась на колени и прильнула к нему так, что ее голые груди прижались к его телу. Он взволнованно вздохнул, и эти соблазнительные розовые холмики вздрогнули.
— Ты, наверное, подумал, что я хулиганка или, того хуже, имею криминальные наклонности, когда увидел, как я каблуком пробила шину тому подонку! Но, поверь мне, я не каждый день совершаю такие предосудительные поступки.
В его глазах мелькнуло что-то, заставившее ее насторожиться. У нее создалось впечатление, что он знал о ней нечто неблаговидное задолго до их встречи. Во всяком случае, знал ее в лицо. Ничего удивительного, успокоила себя девушка. Сколько раз мои фотографии появлялись в газетах, а в выпусках новостей телекомпании крутили мои интервью. Потом, обращаясь к Вилли, она спросила нарочито безразличным тоном:
— Похоже, еще до встречи со мной ты знал о несчастье моей семьи, о деле отца и... обо мне?
Гизелу поразил тот факт, что она не подумала обо всем этом раньше. Откинувшись, девушка села, поджав под себя ноги.
— Да, я знал о тебе все задолго до нашей встречи, Гизела.
— Тогда почему не сказал мне этого раньше? Наверное, по доброте душевной не хотел меня в очередной раз травмировать?
— Нет, никакой доброты душевной с моей стороны не было. Более того, узнав из прессы много гадостей о тебе, я отнесся к этому, как обычный человек с улицы... Может быть, даже хуже. Представь себе, как неуютно мне было в эти дни на том пьедестале, куда ты меня поместила. — В его голосе была такая теплота, что Гизела вздрогнула и была готова разреветься.
— Ты мне нужен не на пьедестале, а в моей постели.
Он даже не улыбнулся в ответ на это признание и продолжил свою исповедь.
— Теперь меня от любого другого с улицы отличает важная вещь. Я знаю, какой человек настоящая, а не придуманная журналистами девушка по имени Гизела Дорман.
— Не нужно бичевать себя, Вилли. Все мы, в том числе и я, имеем сходную слабость. С детства привыкли верить той лжи или умело препарированной полуправде, которая появляется в прессе.
Вилли думал о чем-то другом. Потом, вернувшись на землю, твердо сказал:
— Да поможет тебе Бог перенести все несчастья, в том числе и новое — мою любовь. Я, кажется, влюбился в настоящую Гизелу.
Девушка смертельно побледнела.
— Ты в своем уме, что ты такое говоришь? — пролепетала она. — Вилли не похож на человека, способного так шутить, стала успокаивать себя Гизела. Но... он и не выглядит счастливым, как положено человеку в таком состоянии.
Следующие слова Вилли заставили ее задуматься. Он говорил о том, что в жизни людей бывают случаи, которые не придумать самому изощренному писателю. Их ситуация — одна из подобных. Причем их положение, по его мнению, совершенно неравное. В его глазах было выражение, странно не соответствующее тому, что он говорил.
Настал ее черед оценить положение вещей на данный момент. Девушка говорила медленно, взвешивая слова, словно размышляла вслух. Прежде всего, по ее мнению, никакого неравенства между ними нет. Они равны, каждый из них имеет право на самостоятельные действия и не должен чувствовать угрызений совести в отношении другого, потому что они ничего друг другу не обещали.
— Я так устроена, — сказала Гизела, глядя ему прямо в глаза, — что обычно долго думаю, перед тем как что-то предпринять. Влюбиться, а значит, отдать свое сердце кому-то для меня, как я, во всяком случае, думала, дело очень серьезное, требующее все взвесить. Но вот это произошло. Значит, ты моя судьба, но не в том смысле, что обязан ответить мне взаимностью. Моя любовь к тебе — мое дело. Она есть и никому не подотчетна, кроме меня самой.
— Ты сейчас выглядишь как женщина-вамп и говоришь похоже.
— Я вамп? Увы, я просто слабая женщина, — честно призналась Гизела. — Да и что можно противопоставить мужчине с твоим телом и твоим обаянием, Вилли?
— Значит, ты просто слабая и к тому же сластолюбивая женщина? Что ж, я искал именно такую...
37 
