73 
Тереза с удивлением посмотрела на меня, затем повернулась к Тому, а мой племянник кивнул и тоже пригласил ее подсесть к нам. Она пожала плечами, с чувством собственного достоинства подошла к креслу и села. Том взял бокал и щедро наполнил; Тереза приняла его с улыбкой. Я задумался, о чем теперь мы станем беседовать, и откинулся в кресле, напрягая мозги в поисках темы. К счастью, тишина продлилась не больше минуты — вино сразу же развязало язык Терезы.
— Мадам мне никогда не нравилась, — начала она, возвращаясь к разговору о наших только что съехавших соседях. — Некоторых ее привычек я никогда не одобряла. Иногда по утрам ее комната… — Она покачала головой, точно не желая приводить нас в ужас рассказом о том ущербе, который семейство Лафайетов могло нанести своей маленькой комнате.
— Со мной она всегда была довольно учтива, — пробормотал я.
— Однажды она пригласила меня к себе, — внезапно сказал Том — очень громким голосом, точно мы могли его не расслышать. — Она сказала, что у нее какая–то беда с карнизом. Когда я потянулся заменить один из крючков, она подошла ко мне и… — Внезапно он залился краской, и я понял, что он не выдумал эту историю. — Она вела себя неподобающе, — пробормотал он, понизив голос. — Я… Я… — Он смущенно посмотрел на нас, и я впервые в жизни услышал смех Терезы.
— Она считала вас привлекательным молодым человеком, — сказала она и, мне показалось, подмигнула моему племяннику. — Судя по тем взглядам, которые бросала на вас, когда вы входили в комнату.
Том нахмурился, точно пожалев о том, какой оборот принял этот разговор.
— Боже мой, — сказал он в явном ужасе. — Да ведь ей не меньше сорока.
— Да уж, настоящий Мафусаил[60], — пробормотал я, но мои собеседники не отреагировали.
— Она презирала меня, — сказала Тереза, — потому что, без сомнения, завидовала моей молодости. И моей красоте. В моей книге случаев ей посвящено немало записей.
— В вашем чем? — спросил я, не уверенный, что правильно расслышал ее. — Что такое книга случаев?
Теперь смутилась Тереза — возможно, потому что сказала больше, чем хотела.
— Так, глупости, — сконфуженно сказала она, избегая моего взгляда. — Я веду ее для забавы. Что–то вроде дневника.
— Дневника? И о чем вы пишете? — спросил Том, как и я, заинтригованный ее словами.
— О людях, которые меня обижают, — сказала она с легким смешком, но я уверен — она была совершенно серьезна. — Я записываю всех, кто плохо относится ко мне или как–то оскорбляет. Я это делаю уже много лет.
Я уставился на нее. Мне пришел в голову лишь один вопрос.
— Зачем? — спросил я.
— Чтобы не забыть, — совершенно невозмутимо ответила она. — Каждому должно воздаться по заслугам, мсье Заилль. Матье, — добавила она, прежде чем я успел ее поправить. — Возможно, вам это покажется смешным, но для меня…
— Это не смешно, — быстро произнес я. — Это просто… необычно, вот и все. Я полагаю, что это способ запомнить… — я и сам не понимал, что хочу сказать, поэтому скомкал фразу, — …что происходит.
— Надеюсь, что меня вы не слишком сурово описываете в вашей книге случаев, Тереза, — сказал Том, широко улыбаясь. Она покачала головой, улыбнувшись в ответ, точно одна мысль об этом показалась ей абсурдной.
— Вас, разумеется, нет, — ответила она, подавшись вперед и на миг коснувшись его руки — подчеркнув слово «вас», сознательно исключая меня. А на меня бросила укоризненный взгляд, чтобы усилить свой намек, и мне стало не по себе — я задумался, чем же я мог оскорбить девушку. Какое–то время я сидел молча, подливая вино в три бокала, а молодые люди флиртовали — они полностью игнорировали меня, я уже был готов тихо извиниться и уйти, когда слова Терезы дошли до моего сознания, и мне захотелось уточнить.
— Каждому воздастся по заслугам, — громко произнес я, чтобы привлечь внимание парочки. Они посмотрели на меня, похоже, удивившись, что я все еще здесь. — Вы верите в это, Тереза?
Она моргнула и задумалась над вопросом лишь на краткий миг.
— Конечно же, верю, — сказала она. — А вы — нет? — Я пожал плечами, не зная, что сказать, а она воспользовалась моментом, чтобы объяснить свои слова: — Здесь, в городе, — сказала она, выдерживая драматические паузы между фразами, — и в это время — как я могу в это не верить?
— В смысле?.. — спросил я.
— Ну посмотрите вокруг, Матье. Посмотрите на улицы. Посмотрите на Париж. Вы не думаете, что происходящее вокруг — это воздаяние? — И снова молчание выдало мое смущение, а девушка села прямо, отвернувшись от Тома, и посмотрела мне прямо в глаза. — Смерть, — объяснила она. — Гильотина. Аристократы. Боже мой, голова самого короля оказалась в корзине. Во Франции вершится правосудие, Матье. Как вы можете этого не понимать?
73 
