33 
– Ага, – механически сказал Влад. – Посторонись-ка, Иваныч, всю дверь загородил. А куда это ты собрался?
– С тобой, – ответил верный муж и заботливый отец, и только тут увидел, что за поясной ремень Влада заткнут пистолет. Широкое лицо Михал Иваныча вытянулось.
– А эта-а-а што такое? Зачем пистолет? Ты мне это… Нечего тут Отеллу изображать.
– Михал Иваныч, ну потом мы с тобой поговорим! – воскликнул Свиридов, пытаясь проскользнуть мимо несносного карагандинского родственничка.
– Куда – потом? Я тебе не это… не там! Пойдем-ка, брат, вместе.
Влад взвыл и попытался было улизнуть, но тесть оказался неожиданно проворен и ухватил его за руку:
– Ты, значит, будешь за моей дочкой с пистолетом гоняться, да еще нетрезвый за руль сядешь и вообще… А я, значит, тут буду сидеть, как дурень плешивый, и ждать, чем же это все кончится? Не-е-е!
Свиридов запыхтел и попытался вырваться, но Михал Иваныч оказался слишком крупногабаритен и могуч, чтобы с ним проходили такие штучки. Конечно, Влад смог бы применить болевой прием, но уродовать тестя ему показалось отвратительным. И Владимир сдался.
– Черррт с тобой, папаша! – рявкнул он. – Поехали. Только в ухо не гнусить, «мусоррра – козлы!» не кричать и за руль не хвататься, как в прошлый раз, когда в казино ездили!
Глава 7
РЕВНОСТЬ ВЛАДИМИРА СВИРИДОВА
В то же самое время, когда Наташа выходила из дома, в шикарной двухуровневой квартире, в элитной десятиэтажке двумя кварталами ближе к Волге, происходила другая трогательная сцена прощания супругов.
Кирилл Яковлевич Нагога, которого его коллеги по администрации области за глаза звали Синагога (хотя Кирилл Яклич не имел ни малейшего отношения к евреям и происходил из «незалежного» Львова, любил борщ и галушки), говорил жене жирненьким дребезжащим баском:
– Галочка, я пошел на работу, у нас там совещание насчет отсроченных кредитов…
– Лучше бы с собакой погулял, ирод, – проворчала жена, пытаясь застегнуть пуговицу халата на своей разъехавшейся многокилограммовыми окороками груди. – Совсем уже пешком ходить бросил. Зажирел.
– Вот сама бы и погуляла. Ты тоже особой худобой не отличаешься, – не остался в долгу Кирилл Яковлевич.
– Я сегодня и гуляла.
– Как, одна?
– Да нет, с Андреем. Разве в наше время таким людям, как мы, можно выходить без охраны?
Кирилл Яковлевич отвернулся, и на его толстом лице досадливо выразилось: да к таким людям, как ты, дорогая Галочка, хоть с охраной, хоть без охраны – все равно подойти боязно. Да еще когда перед тобой на поводке тащится жирный ротвейлер с вечно голодным свирепым взглядом.
– Когда вернешься? – спросила жена.
Кирилл Яковлевич озабоченно заглянул в черную папку, перелистнул там какие-то бумаги и сказал:
– Наверно, не раньше чем к утру. Переночую у себя в кабинете. Ты, если что, звони мне на сотовый.
– Позвоню, – угрожающе посулила Галочка.
Кирилл Яковлевич тяжело бухнулся на заднее сиденье своего недавно приобретенного серебристого «Кадиллака» (одного из пяти «Кадиллаков» во всем городе!), деловито раскрыл черную папку, куда он с таким деловым видом заглядывал дома, и вынул оттуда журнал «Пентхауз», на обложке которого красовалась голая красотка в обнимку с раскрытым ноутбуком. Тоже деловая женщина…
– Поехали, – скомандовал Нагога.
– Куда, в администрацию?
– Какую там еще срацию, е-мое? В Сосновку, на дачу Горина. Он там сегодня, говорят, устраивает большой прием.
* * *
Влад и Михал Иваныч выскочили из подъезда и увидели, что Наташа сворачивает за угол. Свиридов запрыгнул в салон своего «Фольксвагена» и, едва дождавшись, когда его примеру последует драгоценный тесть, сорвал машину с места и осторожно вырулил из двора.
Наташа садилась в черную «Ауди», за рулем которой Влад успел разглядеть детину с затылком бритой обезьяны.
Владимир коротко раздул ноздри и скверно выругался. По красному лицу Михал Иваныча скользнула мрачная тень и ушла в глубоко посаженные глаза, после чего его веселая и несколько пьяненькая физиономия приобрела угрюмое и сосредоточенное – совершенно трезвое выражение.
– Вот видишь, папаша, – брякнул Влад внезапно ставшим неподъемным языком. – А ты мне: Отелло, Отелло…
– Чего там речи толкать, езжай за ней, – буркнул в ответ Михал Иваныч. – Сам вижу – не слепой.
– Значит, хахаля завела, шалава, – пробормотал Свиридов, выворачивая на трассу, – к Ленке… Посмотрю я, что там за Ленка, к которой она ночевать поехала… Рога козлу посбиваю!
33 
