681 
Дольше всех держался Феллем, бывший главный конкурент Балдура, сильный колдун старой школы. Был он негодяем и подлецом, занимался чёрным ремеслом не потому, что имел предрасположенность от природы, а ради собственного изуверского удовольствия. Поговаривали, будто он втихую вампирствовал и не брезговал некромантией. Балдур при встрече не подвал ему руки. Демон побери, он действительно заслуживал казни! Но смотреть на его муки всё равно было невыносимо!
Балдур Эрринорский чувствовал, как тают его собственные силы. Если бы не чары песнопевцев, окутавшие его липкой пеленой, он смог бы противостоять огню и день, и два, и дольше – до тех пор, пока у палачей не кончится запас соломы. Он мог бы и просто погасить огонь, лишив стихийного духа. Но толпа росла, новые голоса вливались в хор, мощь братства крепла… Он понял – сопротивление бессмысленно. Зачарованные песнопевцы не уйдут. И если прикажут – поддержат огонь собственными телами. Так зачем продлевать мучения, если конец наступит один?
Он почти решился на гибельный шаг. И только тревога за Агнессу не давала покоя, заставляла цепляться за жизнь… Как она останется без него?! Долгие, долгие годы – он, как на грех, позаботился, чтобы годы зверушки были действительно долгими – она станет влачить жалкое существование, голодная, одинокая и несчастная… Эта мысль разрывала сердце, жгучей горечью отравляла последние минуты земного бытия…
И тогда, собравшись с последними силами, Балдур вознёс молитву. Не старым богам Староземья – от них не дождёшься помощи. И уж конечно не новым, «истинным». Колдун молился Хельги Ингрему демонуубийце. И не за себя просил – за Агнессу. Если честно, он не ждал спасения, хоть и не хотел признаться в этом самому себе… И когда он увидел в дыму знакомые фигуры, увидел, как валятся наземь обезглавленные тела палачей в белых рясах – не сразу поверил глазам своим…
Наверное, это запах так действовал. Позднее, они и сами удивлялись собственной жестокости. Ах, как же они рубили! В ошмётки, вдрызг! По головам, по животам, в лицо, в горло – хуже орков!
Врагов было много – весь первый ряд зрителей аутодафе составляли белые рясы. Мечи и копья имели почти все, но обращались с ним непрофессионально, по крайней мере, с точки зрения кансалонских наёмников. Но было у них и другое оружие – Сила. Скудная, но очень странная, незнакомая и неподатливая. Они черпали её из Астрала напрямую, без сложных магических трансформаций – по крупицам отбирали у скопившихся на площади горожан. А в ход пускали на манер проклятых младенцев – сковывали, усыпляли противника, мутили разум, внушая парализующий страх. Простым смертным пришлось бы несладко в таком бою. К счастью, Хельги уже имел опыт отражения прямых магических атак.
Поняв, что их главное оружие не действует, белые рясы вновь взялись за мечи. Но момент был упущен. Первым к Балдуру пробился Рагнар. Ринулся прямо в огонь, расшвырял сапогами солому, ударом ножа перерубил путы. Дальше было легче – колдун, ощутив прилив сил, одним взмахом погасил огонь. Движение вышло неуклюжим – руки сильно затекли. От угасающей соломы повалил неестественногустой чёрный дым. Из дыма вынырнул Хельги, радостный и закопченный, с такой же радостной и закопченной Агнессой на руках.
– Держи! Извелась вся, бедная!
Колдун подхватил на руки своё сокровище, зверушка залилась счастливым визгом, её длинный розовый язык оставлял на чёрном лице хозяина белые полосы – точно такие уже украшали физиономию демонаубийцы.
– О! – подскочила возбуждённая сильфида. – Так я и знала! Они уже лижутся! А сражаться кто будет?! Держи! – она протянула Балдуру трофейный меч. – Сматываться пора! Хельги, давай через Астрал, а?
– Ага, прямо щас! Всю жизнь мечтал! Руби давай… Слева!!!
– Спасибочки! – Энка круто развернулась, взмахнула мечом, и разрубленное пополам тело, взметав кровавый фонтан, рухнуло к её ногам.
– Молодец!!! Так его!!! – весело взвизгнула Ильза… Ах, ведь ещё совсем недавно девушка только что в обморок не падала от подобных зрелищ! Воистину, ко всему на свете можно привыкнуть…
Оставив за собой широкую кровавую полосу, усеянную изувеченными телами, беглецы преодолели площадь, пробили брешь в ряду белых ряс и врезались в толпу горожан. Они ожидали сопротивления, но его не было. Буккенцы топтались на месте с тем же идиотскиблаженным выражением на лицах, коекто даже продолжал пение.
681 
